– Сонь, я в состоянии нарезать картофель.

– Ага.

Я смелею. Не знаю, что этому служит поводом. Мужчина ведет себя адекватно, словно мы просто решили поужинать вместе. Никаких нападений, похищений и прочего.

Или может дело в том, что я начинаю верить Волкову. Он действительно переживает за ребенка. А значит – не сделает мне ничего плохого, точно не в ближайшие мысли.

Поэтому позволяю себе расслабиться и немного взять управление в свои руки, забирая нож. Разрезаю картофель полосками, пока мужчина внимательно наблюдает за мной. Чувствую себя немного неуютно под таким пристальным взглядом.

Будто физически ощущаю касания к рукам и шее.

– Золотце, не ты одна с руками. Я умею готовить, пришлось научится.

– Да? Почему?

– Потому что когда «откинулся», многие базовые вещи нужно было срочно изучать.

– Откинулся? – переспрашиваю, надавливая пальцем на лезвие. – Ты… Ты сидел?

– Почти. Нет, Сонь, я не зек. Провёл всю жизнь в детдоме, хотя не знаю, где было бы хуже. Отстойный был приют.

Мужчина облокачивается на кухонную тумбу, совсем рядом. Цепляет мою кружку с чаем, делая мелкие глотки. Новость пописает в воздухе, сгущая атмосферу.

– О. Я не знала…

– О таком обычно не принято говорить. Со своими, кто так же прошел ад – да. А другим это не нужно, - Ян жмет плечами, словно его совсем это не волнует. – Ничего интересного. Кстати, если ты захочешь гречку – говори, потому что её я не покупаю целенаправленно.

– Почему?

– Объелся, как только появились свои деньги. Купил и приготовил всю пачку. А потом вторую, когда узнал, что её можно варить, а не просто заливать водой.

– У вас даже гречки не было?

Становится жутко. То есть, Ян взрослый мужчина, вряд ли его можно жалеть. Но жаль того парня, которым он был. Не могу представить, как это жить в подобном месте.

Без родных, игрушек, хорошей одежды. У отца есть фонд, он помогает одному детскому дому. Но там, конечно, всё по-другому. Ведь в прессе должны мелькать счастливые дети, а не суровые реалии приютов.

– Была, хреновая очень. Мы с Адой воровал крупу, заливали холодной водой и ели по ночам. Иногда влетало, иногда – нет.

– А Ада – это…

– Моя подруга, мы вместе прошли через детдом. Ладно, Сонь, не грузиться, - Ян мягко сжимает моё плечо, заставляя понять взгляд. – Было и было. Я к тому, что некоторых продуктов здесь не водится. И желательно их готовить в моё отсутствие.

– Ты почти всегда здесь.

– Так не будет вечно. Мне нужно будет ездить в город, заниматься делами. Я оставлю охрану, может, даже несколько дней будешь без меня. Отдохнешься.

Киваю, это то, чего я хотела. Чтобы Ян вернулся к своей работе, а у меня появилась возможность. Ведь без Волкова побег должен был быть легче. Только всё поменялось.

Бежать я точно не решусь.

И Ян…

Удивительно, но оставаться без него я не хочу. С Яном безопаснее.

– Купишь мне учебники? Ну или я могу заказать через интернет.

– Под моим контролем. Давай, отправляй всё в духовку и оформим покупки. Я завтра заберу.

Пока посыпаю приправами картофель и раскладываю в форму для запекания мясо, Ян уходит в свою спальню. Споласкиваю кружку, наливаю новую порцию чая. И забираюсь с ногами на диван, пока возвращается мужчина.

– Увижу лишнее движение…

– Да, меня учили посылать знак SOS покупая витамины. А тебя нет?

Мужчина фыркает, но едва улыбается. Усаживается рядом, устанавливая ноутбук на коленях. А затем притягивает меня к себе, поглаживая пальцами талию.

А я забываю, как дышать.

Ян теплый, очень. А ещё мягкий, несмотря на то что весь состоит из накачанных мышц. Но на нём удивительно удобно лежать. Что-то странное, на самом деле. Отдает Стокгольмским синдромом или безумием.