— Рэм останется, — вскинула она голову.

— Я пойду, — отозвался Рэм, и Офелия подскочила на ноги.

— Пойдёшь играть с этими девицами? С наложницей? Почему ты не проводишь время со мной?

Тира, не выдержав, зажала уши руками. Крики это не остановило — Эрика решила выступить за всех, но поставить принцессу на место оказалось сложнее, чем казалось. Офелия парировала единственным самым веским аргументом — она будущая жена главы дома, а Эрика скоро покинет дом и ей тут будут не рады.

— А вот это не тебе решать, — резко остановил невесту Рэмиль, а потом уже спокойнее взял за руку и на удивление вежливо пригласил прогуляться в саду.

Офелия победно вздёрнула подбородок — своего она добилась, а вот Тире, напротив, стало ещё хуже. При виде того, как Рэм уводит невесту из зала, как он держит её за руку, у Тиры окончательно испортилось настроение.

— Пойдём, — Эрика попыталась потянуть её за собой, но Тира дёрнулась, чувствуя, как щиплет глаза.

— Я очень устала, — оправдалась она.

— Поиграй с нами, — стала настаивать Эрика, и Тиру прорвало:

— Не хочу! Не хочу играть, не хочу развлекать никого, веселить тебя... Я тут не для развлечения!

Она не хотела кричать, но эмоции взяли верх. И самое отвратительное, Офелия и Рэм стали этому свидетелями. Рэм снова отвёл взгляд, а вот Офелия мерзко усмехнулась. Воспитание в императорском дворце превратило её в склочную, злопамятную и сварливую девицу. Рэмилю можно было бы посочувствовать, но Тире почему-то хотелось его ударить.

Она подхватила корзину с Адамом и быстро покинула мансарду.

Но в комнате спрятаться не удалось, её догнала София и, словно чувствуя её настроение, обняла без слов, выражая поддержку. Тира чуть не разревелась, Офелия стала последней каплей в расшатавшемся настроении, так больно видеть их вместе, даже если Рэмиль не выглядел счастливым, это всё равно задевало.

В её комнате на столе в вазе стояли звёздочки. Похоже, Рэм принёс их, поставив в прошлых отношениях точку или, напротив, показал, что его не остановят её злые слова, и он всё ещё готов ухаживать. Тира подняла цветы, вдохнула сладкий пьянящий аромат и зло смяла их, бросив в камин. Такая глупая любовь, Тира изнывала от ревности, собственные эмоции, не поддающиеся контролю, выводили её из себя. Отец требовал от неё твёрдости, заставлял контролировать эмоции и не проявлять чувства на публику, теперь же она ведёт себя как Офелия.

— Ты сама не своя, — заметила София, перекладывая Адама в кроватку.

— Не могу с этим справиться, — тихо призналась Тира, закрывая лицо ладонями.

Она прежде не делилась с подругой своими чувствами, не рассказывала о любви к Рэмилю, но София так много времени проводила с ней рядом, что и без слов могла догадаться.

— Хочешь, попрошу у Кинга для тебя успокоительное? Он как-то готовил для меня, очень помогает отвлечься и отдохнуть.

— Наверно, это хорошая идея, — вздохнула Тира, она сама устала от бесконечных переживаний. — Но он сегодня рано ушёл спать...

— Можно проверить.

София мягко улыбнулась и протянула руку, как символ помощи и поддержки. Тира с благодарностью её сжала. Элементаль остался присматривать за Адамом, и девушки направились к лекарю. В темноте узкие коридоры выглядели пугающими и незнакомыми. Тира подсвечивала дорогу своим огоньком, а София держала перед собой свечу. Отблески от света плясали на стенах и отражались в узких окнах, и Тира очень надеялась, что никто не выйдет их проверить. Общаться с домочадцами сейчас совсем не было сил.

Они дошли до кабинета Кинга, и София осторожно приоткрыла двери. Заглянула внутрь и позвала за собой. Обитель лекаря пустовала, в банках на дальней полке, разбуженные светом, зашуршали какие-то насекомые: бабочки, моль, цикады. Тира зажгла свечи и осмотрелась. Таинственная лаборатория всегда притягивала таинственностью, но, оказавшись тут без надзора, всё стало выглядеть приземлённым — обычные травяные сборы, набор с перегонными колбами и книги. Всё такое же, как в доме Бальдо Пасторе, доктора семейства Хьюго.