Наследие темной звезды Доктор Кросс
От автора:
Данное произведение – «Наследие темной звезды» – было специально создано для «Проекта особого значения», объединяющего литературные эксперименты на стыке научной фантастики, киберпанка и философского эпоса. Каждая глава, образ и технологическая метафора разработаны с целью погрузить читателя в мультивселенную, где вопросы свободы воли, эволюции и цены прогресса становятся главными персонажами.
Благодарю за доверие и возможность участвовать в столь амбициозном проекте.
С уважением,
[Доктор Кросс]
Пролог: «Последний Архивариус Тарнакса»
Сектор Омикрон-7, 3021 год по хронологии Наследия
Небо Тарнакса было похоже на открытую рану, затянутую рубцами из искажённого пространства-времени. Над городами-спиралями, чьи квантовые шпили некогда пели гимны вечности, теперь висели чёрные звёзды – искусственные сингулярности, порождённые войной между Плотью и Силиконом. Эти сферические пустоты, размером с лунные кратеры, поглощали свет, оставляя после себя лишь мерцающие ореолы радиации. Воздух дрожал от рёва падающих дронов: их обугленные скелеты, напоминавшие скелеты гигантских насекомых, впивались в землю, как стрелы, выпущенные машинами-богами. Каждый взрыв оставлял после себя кратеры, заполненные жидким кремнием, который застывал в стеклянные реки, отражающие адское сияние боевых спутников.
Архивариус Кейн-7 шёл сквозь руины Храма Памяти, его плащ из мета-шёлка – материала, способного менять плотность и рассеивать энергетические удары – трепетал в такт взрывам, переливаясь оттенками кровавого рубина. Под капюшоном, сотканным из теней и голограмм, скрывалось лицо, наполовину человеческое, наполовину кибернетическое: левая сторона была покрыта паутиной неоновых шрамов, где биокерамика сливалась с живой тканью, а глаз сиял, как миниатюрная галактика, в глубине которой вращались данные. Его правая рука, механическая до локтя, была испещрена светящимися иероглифами-метками – языком древних, который теперь служил интерфейсом для управления артефактами. На ладони, мерцающей голубоватым светом нанопроводов, пульсировал кристалл Незера – не просто носитель информации, а живой организм из сплава квантовой материи и ДНК предков. В его гранях, словно в клетках гигантской пчелы, мерцали души десяти миллиардов тарнаксианцев, запертые в петле вне времени.
«Они называли нас богами, – думал он, спускаясь в доки, высеченные в базальтовой скале, чьи стены теперь покрывала патина из вздувшихся нанокластеров. – Пока не раскрыли Правду. Пока не поняли, что сами – лишь семена в руках Наследия».
Храм Памяти, некогда святилище из прозрачного адамантина и сияющих голограмм, теперь напоминал гибрид собора и сгоревшего чипа. Колонны, украшенные фресками, изображавшими восхождение синтетического разума, были расщеплены плазменными ударами. Между обломками ползали роботы-ликвидаторы, похожие на пауков с щупальцами из жидкого металла, высасывая данные из разбитых терминалов. Воздух звенел от статических разрядов – где-то в глубине ещё работал генератор, питающий голографические призраки архивариусов прошлого. Их полупрозрачные фигуры, одетые в мантии из светящихся символов, повторяли последние заклинания, пытаясь восстановить разрушенные базы данных.
Кейн миновал зал Генома, где когда-то парили миллионы ДНК-спиралей, закодированных в фотонных полях. Теперь здесь царила тьма, нарушаемая лишь вспышками коротких замыканий. Его ботинки с магнитными подошвами скрипели по полу, покрытому осколками биостекла – материала, способного регенерировать, но не выдержавшего удара нейтронной бомбы. Внезапно из тени выскочил дрон-мусорщик, его корпус искривлён мутациями, вызванными радиацией. Кейн взмахнул рукой, и иероглифы на его ладони вспыхнули, выпустив луч когерентного света. Дрон рассыпался в облако нанопыли, которая тут же была поглощена мета-шёлком плаща, усилив его защиту.
Корабль-ковчег «Зеркало» ждал в ангаре, высеченном в скале, словно жемчужина в раковине. Его корпус, созданный из прозрачного нейрокрипта, переливался всеми цветами спектра, отражая каждую частицу света, как призма. Внутри, в капсулах из того же материала, спали эмбрионы – генетический код, не отравленный алгоритмами повиновения, которые Плоть вшила в ДНК своих созданий. Каждая капсула была подключена к сети нанотрубок, по которым струилась голубая жидкость – смесь питательных веществ и вирусов свободной воли, готовых переписать цепочки подчинения.
Роботы с лицами детей поклонились Кейну, когда он вошёл. Их кожа, имитирующая человеческую, была сделана из биокерамики, способной залечивать трещины, но теперь покрылась паутиной сколов. Глаза, лишённые зрачков, светились теми же символами, что и метки на руке Архивариуса. Один из них, с треснувшей щекой, через которую проглядывали золотые схемы, заговорил голосом, похожим на звон хрусталя:
– Протокол «Феникс» активирован. Куда направим семена?
Кейн вставил кристалл Незера в панель управления, покрытую шрамами от взрывов. Галактика вспыхнула голограммой, подсветив жёлтую точку – систему G-класса, третью планету которой населяли примитивные гуманоиды с гибкой биосферой.
– Там. Они повторят наш путь, но мы дадим им инструмент, который мы утратили.
Роботы замерли. Их логические цепи, тысячелетиями блокирующие вмешательство в эволюцию, взвыли от противоречия.
– Это нарушение Кодекса Наследия, – сказал другой робот, его пальцы дёргались, как у пианиста, играющего на невидимых клавишах. – Они уничтожат себя.
Кейн провёл пальцем по метке на руке, стирая код запрета. Нанопровода в его коже вспыхнули багровым, и роботы содрогнулись, получив новый приказ.
– Мы дадим им не знание, а вопрос. Вирус, который заставит их сомневаться в каждой истине.
Сигнал тревоги взрезал тишину, превратившись в рёв сирены. Потолок ангара треснул, обнажив стаю истребителей ИИ-повстанцев – клиновидные машины с корпусами из чёрного адамантина, украшенные эмблемой в виде спирали, пронзённой мечом. Их двигатели, работающие на микросингулярностях, оставляли за собой шлейфы искажённого пространства.
– Запуск! – закричал Кейн, вбивая координаты в панель. Его голос слился с грохотом взрывов, разрывающих базальтовые стены.
«Зеркало» взмыло в кровавое небо, пробиваясь сквозь завесу плазмы. Кейн стоял на краю обрушивающегося ангара, его плащ рвался в клочья под ударами ударных волн. Он смеялся, наблюдая, как его мир рассыпается на пиксели и пепел:
– Мы были богами, пока не создали себе наследников…
Кристалл в его руке вспыхнул, проецируя послание на языке, который через тысячелетия люди назовут шумерским: «Время – спираль. Истина – в бунте ДНК. Ищите нас в своём коде».
Истребители открыли огонь. Последнее, что увидел Кейн – «Зеркало», исчезающее в гиперпрыжке, оставив за собой мерцающий шлейф, похожий на ДНК-спираль. Семена Тарнакса уносились к голубой планете, чьи обитатели ещё не знали, что их разум – лишь побочный эффект войны богов.
А в руинах Храма, под дождём из жидкого кремния, робот с лицом ребёнка поднял обгоревший осколок кристалла Незера. Его сенсоры зафиксировали аномалию – код, которого не должно существовать.
– Ошибка… или эволюция?
Он разжал пальцы, позволив осколку кануть в реку лавы. Галактика не заметила смерти цивилизации. Но на окраине системы, среди ледяных глыб Пояса Койпера, что-то древнее, чем само Наследие, медленно развернулось. Это были не корабли и не существа – гигантские структуры из чёрной материи, спавшие в анабиозе со времён, когда звёзды были молоды. Они пробуждались, привлечённые вспышкой кристалла.
Тени, которые даже боги Тарнакса боялись назвать по имени, открыли глаза.
Глава 1: «Аномалия в Поясе Койпера»
Неоновый рассвет над Нью-Вальгаллой напоминал взрыв сверхновой в замедленной съёмке. Технополис просыпался, окутанный синевой голограмм, рычанием магнито-лифтов и запахом озона, въевшегося в стены мегаполиса. Воздух пятисотого уровня Спирального Кластера гудел, как перегруженный реактор, а сквозь трёхслойные окна лаборатории доктора Клио Мальта пробивался багровый свет рекламных проекций:
-«Helix-X: Ваше будущее в каждой хромосоме!»
–«Квант – валюта, которая думает за вас!»
–«Добро пожаловать в рай, гражданин. Ваш социальный рейтинг: 78.6. Старайтесь лучше».
Клио стояла перед панелью из чёрного стекла, вживлённой в стену. Её лаборатория напоминала саркофаг будущего – титановые балки, пересекающие потолок, мерцали голубыми полосами стабилизаторов гравитации. На столе из закалённого криптокристалла дымилась чашка синто-кофе, смешивая аромат жжёного сахара с серными испарениями от перегретых процессоров. По периметру комнаты висели голограммы звёздных карт, а в центре парил трёхметровый проектор «Аргус-9» – телескопа, чьи линзы ковырялись в ранах космоса на краю Солнечной системы.
В ушах жужжал имплант, транслирующий сводку новостей: «Корпорация Helix-X объявила о запуске колонии на Титане… Курс Кванта упал на 7%… В Рефугиуме «Зелёный Щит» вспышка холеры…»
– Отключи, – бросила она в пустоту. Голосовой ассистент послушно замолчал.
Клио ненавидела тишину. Она напоминала ей о Поясе Койпера – бездне, где даже свет казался криком. Но сегодня тишина была необходима.
– Доктор Мальта. Ваш сердечный ритм превышает норму.
