Наполнив еще один бокал, она подошла к окну и увидела, как солнце медленно заходит за горизонт, оставляя за собой яркие оранжево-розовые оттенки на небе. Она наслаждалась моментом и шампанским какое-то время, а потом поднялась к себе в спальню.

На столике стояла шкатулка, Амели открыла её и достала медальон, перешедший ей по наследству от сэра Ричарда.

«Почему он сказал, что я принадлежу роду Блэкморов? – в сотый раз задала она себе этот вопрос. – И миссис Харпер, и эта странная гадалка мадам Лавиния обращаются ко мне «Мисс Блэкмор». А что я вообще знаю о своих предках? – вдруг подумалось ей.

Амели внимательно изучала узоры на поверхности медальона, стараясь понять, что же всё-таки связывает её с этой таинственной фамилией.

Но золото и серебро молчали, и не было надежды, что они могут хоть немножко приоткрыть завесу, чтобы узнать что-то. Амели вышла в длинный коридор, где висели мужские и женские портреты, принадлежащие потомкам рода Блэкморов. Она шла от картины к картине, останавливалась и вглядывалась в лица, словно желая найти какую-то подсказку.

– Далия Блэкмор, жена Чарльза, 2-го барона Бассета, – читала она подписки под портретами. – Холли Блэкмор…, сэр Арчибальд Блэкмор, 3-й барон Бассет…, его жена Виола…

Она дошла до двух последних портретов, и ей вдруг ужасно захотелось надеть всё еще находящийся у неё в руках медальон. Кулон оказался не настолько тяжел, как она сначала предполагала. Как только он прикоснулся с кожей, Амели почувствовала сильный толчок внутри. Картины напротив неё и длинный коридор исчезли.

А вместо них в её мысли ворвались образы: великолепный зал, полный нарядно одетыми людьми, женщины в ярких шёлковых платьях с кринолином25, что придавало объём и форму юбке, подчёркивая талию. Элегантные мужчины в штанах до колен и длинных жакетах поверх рубашек с большими кружевными манжетами. Амели ощутила прилив восторга, погружаясь в это новое, удивительное измерение.

Она стояла посередине танцевальной залы в одежде, ничем не отличающей от всех этих женщин вокруг неё. Голоса людей, смех и шёпот наполняли пространство. Она подошла к огромному зеркалу в инкрустированной раме и залюбовалась своим отражением. Волосы цвета бургундского вина, уложенные в причудливую причёску, изысканное изумрудное ожерелье, сверкающее в свете ярких свечей на люстрах и изумительное, с точёным силуэтом пышное платье цвета шампанского делали её изящной аристократкой. Глаза засветились радостью. И вдруг отражение произнесло голосом, который Амели уже слышала в спальне на верхнем этаже.

– Наконец ты пришла! Мы ждали тебя!

– Кто мы? – спросила Амели своё отражение, пытливо пронзая его взглядом.

– Я и Роберт.

… Амели пришла в себя о того, что кто-то брызгал холодную воду ей в лицо. Она открыла глаза, над ней стояла миссис Рид.

– Ну, наконец-то, – удовлетворённо произнесла кухарка. – Я уже попросила Софи позвонить доктору.

Амели села, оглядываясь вокруг себя. На лестнице раздались громкие шага, и в коридор влетел Эрик Вууд.

– Что я пропустил? – с волнением в голосе спросил он, присаживаясь рядом с Амели.

– Кто это? – показывая на последние два портрета, поинтересовалась женщина.

– Сэр Ричард Блэкмор, – пожимая плечами, ответил Эрик. – Последний барон Бассет.

– А рядом? – продолжала расспросы Амели, указывая на портрет юной девушки в длинном чёрном платье с оголённой спиной и с немного поднятой в сторону головой. Из-за положения в пол-оборота и из-за тонкой вуали, спускающейся на глаза, её лицо было видно лишь отчасти. Да и весь её образ словно был спрятан в полутенях.