Наследие призраков Наталья Томасе

Пролог

«Призрачный следопыт» вошёл в большую залу-кабинет. Помещение полностью отражало статус и роль Великого Магистра как хранителя мудрости и защитника ордена.

Тусклое, приглушённое освещение, создаваемое настенными лампами в виде средневековых факелов, придавало месту какую-то таинственность и даже драматизм. Высокие книжные шкафы вдоль стен были заполнены древними манускриптами, книгами и свитками. На стенах висели старинные картины, карты и герб. В углу комнаты располагалась статуя орла с расправленными крыльями, сидящим на модели земного шара. Витражные окна, украшенные изображениями сцен из истории, пропускали мягкий свет, добавляя мистическую атмосферу.

В центре стоял массивный стол из тёмного дерева, украшенный резьбой с древними символами. «Следопыт» в полумраке различил силуэт, сидящий за ним. Это был мужчина с внушительной фигурой, с накинутым на плечи темным плащом, украшенным серебряными нитями и мистическими символами. Его руки были сложены в замок и покоились на какой-то старинной книге. Взгляд, проницательный и умный, внимательно следил за каждым движением подходящего к нему «Следопыта». Лицо выражало глубокую мудрость и излучало спокойную, но властную уверенность.

– Ты знаешь, брат, что нам не хватает сегодня? – без приветствия начал Великий Магистр. – Магических сил создателей нашего Ордена. Мы разработали сложные системы безопасности, что делает убежище ордена непреступным, у нас широкая сеть осведомителей, мы держим под контролем большую территорию, но у нас нет того, чем пользовались наши братья на протяжении многих веков. Магии. Лишь с ней мы сможем поддерживать превосходство над врагами и конкурентами.

«Следопыт» внимательно слушал Великого Магистра и лишь кивал, поддерживая его. В голове промелькнула мысль, куда клонит «Учитель». Он вспомнил рассказы в Академии о былых временах, когда магия текла рекой, когда её использовали для связи и разведки, для анализа данных, влияющих на стратегические решения Ордена.

– Мы должны вернуть утраченное, – продолжил Магистр, его голос звучал как приказ – строго и уверенно. – Мы должны снова овладеть силами, позволяющими создавать и разрушать.

– И как восстановить былую мощь, Учитель? – спросил наконец «Следопыт».

Великий Магистр посмотрел в глаза ученика, во взгляде которого сияла искра уверенности, готовая разгореться в пламя. И он понял, что не ошибся в выборе исполнителя.

– Древние артефакты и манускрипты, мой друг, содержащие секреты алхимиков и магов-создателей Ордена, находились в Англии. Об их подлинном местонахождении знал только «Призрак Знаний». Но в 1724 году при пожаре архив сгорел. Хранитель пытался спасти документы, но огонь был безжалостным.

– И почему три столетия спустя вы вспомнили об этом, Великий Магистр?

– Потому что сегодня я располагаю информацией, что артефактов основателей в том месте, где вспыхнул пожар, не было, – ответил Великий Магистр, и его глаза, как свечи, заблестели в полумраке. – И из этого следует, что за стенами старого замка скрываются не только легенды, там хранятся и возможности, которые способны изменить наше будущее. Там спрятан архив.

– Звучит как заклинание, – улыбаясь ответил «Следопыт».

– Ты должен найти древние артефакты, и тогда Орден снова возвысится.

– Если он в замке, я найду его, – склонив голову, торжественно поклялся «Призрачный Следопыт»

– Я не сомневаюсь, именно поэтому я и выбрал тебя. Но ты должен знать, найти архив можно только с помощью специального ключа.

– Специального? Он что, создан из осколков звезды или космической пыли? – съязвил сыщик.

– Не думаю, – хихикнул над шуткой Великий Магистр, но «Призрачный Прорицатель» так и сказал: «Найти архив можно только с помощью специального ключа».

Часть 1. Наследство

Случайности неслучайны.

Джеймс стоял перед ступеньками в базилику Сакре-Кёр1 и размышлял о парадоксальности Монмартра. Рядом с духовными скрепами соседствовали вполне земные удовольствия, и переход от молитвы к греху и наоборот находился на расстоянии шага.

«Точнее, на расстоянии 237 ступеней», – поправил сам себя Джеймс и втянул носом приятный запах свежей выпечки и крепкого кофе, принесённого откуда-то лёгким летним ветерком.

Пройдя по узкой улочке вниз, мужчина остановился у небольшого кафе с уютными деревянными столиками на тротуаре, словно приглашающими сесть за чашечкой горячего шоколада или крепкого эспрессо.

Джеймс заглянул внутрь. Стены были украшены картинами, а мягкий свет, пробивающийся через большие окна, создавал ощущение уединения и вдохновения. Народу было немного, лишь шушукающаяся парочка влюбленных, пожилой мужчина, читающий газету, и элегантная женщина, просматривающая какие-то бумаги. Джеймс, вскинув руку, посмотрел на часы. До начала конференции у него был еще целый час. Он еще раз глубоко втянул приятный аромат обжаренных кофейных зерен, представил хрустящий круассан, только что вытянутый из печи, и перешагнул через порог «Кофе мечтателей».

Официант с доброй улыбкой и легкостью в движениях даже не подошёл, а подплыл к столику, который занял Джеймс, и принял заказ. Бариста, всё время наблюдая за гарсоном2, словно прочтя по губам, что было заказано, моментально включил кофейную машину. И не успел официант подойти к барной стойке, на ней уже стояла чашечка эспрессо, покрытая приятной пенкой, и круассан с золотой корочкой, излучающей аромат масла и нежной сладости.

Джеймс, наслаждаясь утренним ритуалом, рассматривал женщину, с серьёзным видом читающую какой-то документ. Это была типичная француженка, излучающая особую харизму и уверенность. Джеймс всегда удивлялся, как представители этой нации умеют наслаждаться жизнью, ценят красоту и стиль. И, как результат, это отражается и в их внешнем виде, и в поведении. На вид женщине было лет сорок. Ее кожа, нежная и бархатистая, словно лепестки розы, излучала здоровье и красоту. Длинные каштановые волосы, собранные в элегантный хвост, и тёмно-синий брючный костюм делали женщину элегантной, но без излишней вычурности. Она оторвала глаза от бумаги и посмотрела в сторону Джеймса, словно почувствовав его взгляд на себе. На мужчину смотрели глаза изумрудного цвета, проницательные и внимательные, словно она привыкла анализировать окружающий мир. Во всём виде женщины удачно сочетались нежность и сила, загадка и открытость, и это делало её истинным воплощением «Женщины» с большой буквы, не поддающееся никакому определению.

На ее столике затрещал телефон, и раздалась песня «Goodbye» в исполнении Savage3. Незнакомка потянулась за ним и задела локтем папку, лежащую на краю. Бумаги разлетелись по полу, как разноцветные листья в осеннем парке. Женщина на долю секунды застыла, словно соображая, что важнее сейчас: ответить на звонок или собрать документы. Она схватила телефон и, прижав его к уху, начала спешно собирать их.

– Дайте я помогу, а вы можете спокойно разговаривать, – над её головой прозвучал мягкий баритон на французском с характерным лондонским кокни4.

– Je t’emmerde!5

Джеймс, присев, застыл в изумлении.

– Спасибо, – одними губами прошептала женщина и благодарно взглянула на «спасителя», одновременно показывая, что эти слова предназначаются для того, кто побеспокоил её в утренние часы.

Женские губы изогнулись в улыбке нежной и теплой. Джеймсу даже показалось, что она была немного загадочной.

Мужские руки ловко принялись за «спасение» документов, и вскоре на полу не осталось ни одной потерянной страницы.

Женщина отключила телефон и, положив его на стол, со вздохом сказала:

– Я всегда становлюсь несуразной6, когда слышу эту мелодию.

– Так смените её, если она вас выводит из равновесия, – усмехнулся Джеймс.

– А смысл?! – пожимая плечами, ответила женщина. – Дело не в мелодии, а к кому она привязана.

Одновременно она протянула руку для пожатия и заговорила по-английски:

– Амели. Можно Эми, вам, полагаю, это ближе. Вы – из Лондона? – то ли спрашивая, то ли констатируя факт, добавила женщина.

– Почему так сразу категорично – из Лондона, – улыбаясь, ответил мужчина, пожимая женскую руку с удивительно мягкой кожей и ухоженными ногтями. – Обычно вопрос звучит: «Вы из Англии?». Но вы правы, я родился в пределах слышимости звона колоколов церкви Сент-Мэри-ле-Боу7, и при крещении мне дали абсолютно английское имя Джеймс.

– Почему так категорично? – переспросила женщина. – Потому что даже во французских словах, скорее всего, по привычке, на конце слова вы пропускаете звук [t], плюс специфически лондонская гортанная смычка, – укладывая папку с бумагами в кейс, совершенно сухим и деловым тоном говорила Амели.

– Вы филолог? – поинтересовался мужчина.

– Да нет. Просто у меня есть страсть выявлять важные детали во всём. А в Лондоне у меня ухо резало от вашего рифмованного сленга. Так что «кокни» для меня – это прежде всего коренные лондонцы. Ну или наоборот, – улыбнулась женщина открытой, очаровательной улыбкой.

– Мне даже стало интересно, – взгляд Джеймса был изучающий и одновременно не скрывающий любопытство. – Есть еще какие-то детали в моем облике, зацепившиеся за ваши глаза?

– Ровным счётом никаких, – Амели махнула рукой официанту, что готова оплатить счёт. – Только если, – женщина оценивающе оглядела Джеймса и добавила, – вы в Париже не в первый раз и приехали не как турист, скорее всего, у вас деловая встреча недалеко отсюда, и метро вам не надо. И, полагаю, вы довольно активный человек, месье Джеймс, раз не боялись остановиться здесь, не думая, что придётся много ходить по ступенькам, так как Монмартр – это холм.