– Это все ты, слышишь, это ты сделал меня таким, посмотри, нравится? Наверное, ты гордишься собой, великий хранитель тайн, открой одну, слышишь, всего лишь одну, почему он ушел? Молчишь? Ну и пожалуйста, оставь себе. А ведь ты мог бы все изменить, ах да, я, кажется, понял, тебе нравится наблюдать за тем, как я мучаюсь. Я прав? Давай, скажи, ведь я же прав? Ненавижу! Слышишь, ненавижу!

Николай упал на колени, по щекам потекли крупные слезы, это чувство тоски и одиночества насквозь пропитало комнаты старой квартиры. Боль, как паразит, разъедала изнутри. Николай чувствовал свою вину в уходе отца: «А вдруг он из-за меня ушёл? Хотя… По-моему, он меня любил – или только притворялся? Этот огонь в глазах. Его не подделать. Он точно меня любил. Тогда почему ушёл, может, из-за мамы? Тоже исключено. Должно быть какое-то объяснение. Верни меня в тот день ещё раз, прошу тебя, я должен прожить этот день ещё раз, – Николай встал закрыл глаза. – Я готов, пожалуйста, верни меня снова в мой девятый день рождения».

– Колька, просыпайся, мы собирались пойти с Толиком в парк, играть в домино.

В дверях стоял дедушка.

«Это не тот день, – Николай оттолкнулся от шкафа, – ты не имеешь права так со мной поступать. Ты просто не имеешь права». Николай опустил голову. «Наверное, иногда лучше не знать правды, а может быть, ещё просто не настало время». Николай чувствовал, что он на грани, поэтому поспешил себя успокоить. «Вряд ли отец хотел, чтобы я так убивался, а может, он и вовсе ушёл не по своей воле». Николай направился в сторону балкона, на свежем воздухе было легче привести мысли в порядок, но неожиданно замер на уровне стола.

– Стоп, мой день рождения был в пятницу, затем шла субботу, отец никогда не работал по субботам, да и типография в субботу была закрыта. Куда он ходил этим утром?

Душераздирающий крик содрогнул всю квартиру.

– Когда он вернулся?

Николай начал задавать вопросы самому себе.

– Я не помню, наверное, в обед? Может, раньше? А я был дома на обеде? По-моему, я обедал у Толика, да, точно, у Толика. Когда я пришёл домой? Вечером. Что делал отец? Пил чай на кухне с мамой. Вроде все как обычно? Ну да, обычный вечер. А как вела себя мама? Вполне естественно. Может, я сам себе все выдумываю. Но ведь он же куда-то ходил в ту субботу? Ну да. А может, и вправду на работу? А почему вечером пятницы меня не поцеловал? Наверное, устал. Трудная рабочая неделя, потом подготовка к празднику, потом гости, застолье, любой устанет. Да, он просто устал, надо успокоиться.

Николай вышел на балкон, и вновь приятный, глубокий вдох холодного воздуха.

– Какое-то странное ощущение свободы на этом холодном балконе, всего в нескольких шагах от шкафа, который делает меня заложником прошлого, заложником своих собственных мыслей.

Николай наслаждался спокойствием ночного города, всматриваясь в стоящие вдали высотки. Наконец, мысли пришли в порядок, зябкий, осенний ветер пробивался сквозь тонкие брюки и рубашку, лёгкая дрожь раз за разом пробирала все тело.

– С каждой ночью все холоднее, – Николай вслушивался в пустоту. – Молодежь все еще не пришла, придут, обязательно придут ближе к полуночи, они каждую ночь собираются.

Холодный ветер заставил Николая вернуться обратно в комнату.

– Ну все, пора и тебе успокоиться, жаль, что ты не можешь выйти вместе со мной на балкон, ты это, прости меня, зря я так с тобой, ты же не виноват в том, что он ушёл. А если бы ты мог его остановить? Ты остановил бы, правда? Я сейчас вернусь. – Николай ушёл в комнату и вернулся через пару минут. – Смотри, я их всех храню, Николай сел на пол напротив шкафа и расставил на полу несколько небольших коробок.