– Да.

– Хорошо. Журналист. Год назад пришел в «Аномалии и феномены». И как? Платят?

– Да, – Виктор немного успокоился и даже откинулся на спинку стула.

– Ну вот, смотришь на твою карточку – примерный член общества. Что на поджог-то потянуло, а?

– Я могу рассказать, но только с самого начала, иначе вы не поймете.

Следователь демонстративно посмотрел на часы. Его уши покраснели. Он явно терял терпение.

– Так! – следователь хлопнул ладонью по столу. – Слушай сюда, хмырь! Ты не смотри, что я с тобой тут любезничаю! Просто дело это – не мое. Было бы мое, ты бы уже под шканарем дерьмо свое доедал! Будешь играть со мной, я тебя вмиг с говном смешаю и не посмотрю, что Гарифуллину долг торчу. Либо будешь по делу говорить, либо разговор окончен!

От сказанного Виктор потерял дар речи. Ноги задрожали, живот скрутило. Дым от сигареты «пошел не туда» и вызвал надрывный кашель. Страх сковал все тело. От волнения Виктор ухватился свободной рукой за живот, и его тревога усилилась – он почувствовал что-то твердое и сухое, словно кровавая корка. «Я ранен? Или…»

– Просто… – заикался Виктор, – вы же хотите знать, что случилось! А как я расскажу, если вы не ничего поймете? Я человек честный и справедливый. Только выслушайте.

– Честный и справедливый он… – следователь поутих, – честные и справедливые храмы не жгут, понял?

– Но я ведь не просто так. Можно я начну?

– Хорошо. Рассказывай все. Я готов тебя выслушать, но только по делу. Если будет иначе, скажу Гарифуллину, что ты горбатого мне лепишь, а уж он не станет зря время тратить. Дело его, может творить с тобой все что захочет!

***

Похороны Патрика Мазурека, чье тело было найдено в съемной квартире, проходили в закрытом режиме, несмотря на то, что туда пытался попасть чуть ли не каждый уважающий себя журналист. Со скромной личностью Патрика это не было связано, а вот роль Ивана Дмитриевича Салтыкова здесь была видна невооруженным глазом. Хронология событий заставляла задуматься.

Патрик Мазурек решается провести журналистское расследование, связанное с Иваном Салтыковым. Что его мотивирует? Этого никто не знает – по крайней мере, по словам родных и близких, которые согласились хоть что-то сказать для публики. Потом выходит «Белое расследование», в котором личность Ивана не затрагивается прямым путем, но он упоминается в ряде противозаконных случаев. После публикации расследования проходит три дня. Все экземпляры из четырех издательств полностью отзываются и уничтожаются; о них забывают. На самом деле во время выхода расследования, до интервью Ивана, ажиотаж был небольшой. По польскому телевидению о нем ничего не говорилось, а сам Патрик не особо афишировал свою работу. Поэтому «обиженным» было несложно почти полностью удалить расследование из информационного поля. А еще через два дня на программе «Доброе утро, Польша!» Иван Дмитриевич делает странное объявление. На следующий день Патрик Мазурек погибает. По отдельности каждое из этих событий – не что иное, как упоминание на последней странице захудалой газетенки. А вместе – материал на первую полосу. Вот только для финала не хватает главной детали – заявления родственников Патрика Мазурека. Они не обратились в полицию. А если нет заявления, значит, нет убийства. Нет убийства – нет убийцы. В таком случае вся сенсация рушилась. Единственным «лучиком надежды» оставалась мать погибшего.

В 2005 году «Новостник», одна из крупнейших газет Варшавы, делает заявление: Анна Мазурек, мать покойного Патрика Мазурека, решила опубликовать переписку сына с неким «информатором». И в этот момент каждый новостной редактор готов был сам себе перегрызть горло от зависти. Вдруг ни с того ни с сего в информационное поле начали вылезать непонятные личности, предлагающие купить «Белое расследование» за баснословные деньги. Все-таки «тем самым» не удалось полностью избавиться от злополучного слова ныне покойного. Но большинство торгашей намеревались обмануть публику – они предлагали приобрести 188-й выпуск «Голден Тейлс», в котором и было напечатано расследование, а по факту высылали либо другой журнал, либо копию, в достоверности которой никто не мог быть уверенным.