Вошедший кинул на стол толстую зеленую папку. Оглавление Виктор прочесть не успел, так как перед ним в свете одинокой лампы предстал мужчина в милицейской форме – худощавый, седой и очень хмурый. «Типичный энкавэдэшник. Витя, что ты натворил?»

Милицейский сел напротив, достал из кармана пачку сигарет.

– Куришь?

– «Наша марка»? К-хм, – Виктор прокашлялся. Хотелось пить.

– Ага, – милиционер достал одну сигарету, положил на стол, сам прикурил и передал Виктору зажигалку.

– Спасибо Михаилу Афанасьевичу…

– Чего?

– Простите, рабочее… – Виктор осознал не к месту сказанное и прикурил.

– Так, я Дегтярев Александр Исмаилович, капитан уголовного розыска, дознаватель, – он открыл папку. – Спросишь, почему уголовный розыск? Отвечу: не твое дело. Так… – он выдвинул ящик стола, извлек оттуда пепельницу и поставил ее перед Виктором. – Ты у нас Сказ Виктор Никитович, двадцати девяти лет, уроженец поселка Алкино Уфимского района. Все правильно?

– Верно. Простите, а что… – Виктор не мог вспомнить последние часы до того, как заснул.

– Пил?

– Вроде нет.

– А выглядишь на весь литр, – следователь встал и подошел к двери.

Снова железный «щелк» два раза.

– Эй, ты! – он показывал на кого-то пальцем, – воды принеси. Быстрее!

Кто-то из-за двери передал графин с водой и два стакана.

– Пей, – Александр вернулся к столу и налил Виктору полный стакан. – Значит так: твоим делом должен заниматься не я, а товарищ Гарифуллин, но, – он коротко хохотнул, – что поделать, да?

– Извините, я так и не понял, по какой причине я… – Виктор постучал наручниками о ножку стола, – того…

– Пил, значит… – следователь кивнул и внезапно огорошил: – Виктор Сказ, вы подозреваетесь в поджоге!

Секунда – и память Виктора прошибла молния. Как в кино, в сознании начали появляться картинки минувших дней. Забыв о своем положении, Виктор вскочил, ринулся было к двери, но его вновь остановили наручники. От неожиданности он не смог удержаться на ногах и всем телом грохнулся на бетонный пол.

– Далеко? А билетик не покажешь? – Александр не шелохнулся.

Оглушенный ударом и воспоминаниями, Виктор закричал:

– Вы не понимаете! Я должен бежать! Срочно! – он бился, стремясь освободиться от оков.

– Эй! – Александр видел, что Виктор его не слышит. – Эй! – несколько раз окликнул следователь. – Слышишь, – он со всей силы огрел Виктора папкой по голове, – а ну сел! Ты думаешь, мне нечем заняться больше? Сел на место, быстро, иначе позову своих бандерлогов, они тебя вмиг в сознание приведут!

Виктор затих и ответил, стараясь говорить спокойно:

– Простите, но вы и я должны бежать, – он поднялся, снова неохотно сел и продолжил: – Если меня найдут, все кончится очень плохо. Они и вас не постесняются!

– Во-первых, не нужно тут устраивать цирк! Во-вторых, будешь себя так вести, я исполню обещанное. Ты чего нервный такой? Я добрый сегодня, но не нужно испытывать мое терпение!

– Простите… – Виктор снова отпил из стакана; вода потекла в пересохшее горло, успокаивая.

Следователь встал, прошел в сторону, поднял с пола сигарету, брошенную Виктором.

– Докуришь?

– Да, простите…

– Итак, поджигатель, значит? Помнишь что-нибудь?

– Я… все помню. С самого первого дня. Все расскажу, – Виктор нервно затягивался сигаретой. Его переполнял ужас, родившийся из воспоминаний.

– Это как? С первого дня? Ты не один поджог учинил?

– Что? Нет! Один. Храм поджег я. Честно. Но если бы вы были там, сделали бы то же самое.

– Хорошо. Уже прогресс, видишь? – следователь повеселел. – Так, Виктор Сказ, рост сто восемьдесят три, русский, – он вел пальцем по листу, – ага, примерный семьянин… Член клуба «Сквозь горы и реки». Это что? Турбаза какая?