– Извините, перед тем как вы начнете… Мне правда неудобно что-то принимать от вас. Я понимаю, что вы чувствуете свою вину, но это не так. Мне хотелось бы…

– Постой. Наверное, тебе сейчас сложно понять, потому что ты ничего не знаешь. Поэтому сначала я все расскажу. Моего сына зовут Дмитрий – Дмитрий Иванович Салтыков. Когда он родился, я был вынужден уехать в Польшу. Но я поддерживал с ним общение. В восемнадцать он уехал из Казани в Уфу учиться, где и познакомился с твоей мамой, вот только мне он об этом не говорил. Хочешь знать почему? – Иван продолжал смотреть на огонь. – Он боялся. Я его с трудом отпустил учиться в Уфу, так как хотел, чтобы он приехал учиться в Польшу, ко мне. Я мечтал, чтобы он получил хорошее образование, женился на дочери знаменитого ученого или литературоведа, – Иван посмотрел на внука, тот коротко рассмеялся. – Да! Что ты смеешься? Такие у меня были мечты. Мне хотелось, чтобы мой сын прикоснулся к европейской интеллигенции и открылся ей душой. Но он решил иначе, и я его поддержал. Но когда он встретил Фирузу, ему показалось, что я не одобрю этот выбор. Да, тогда у нее не было сына, который мог бы мне рассказать, что в предках у нее знаменитые писатели, – Дима скрывал от меня прекрасную Фирузу несколько лет. В то время, еще очень молодой, я создавал крупнейшую в Польше компанию по транспортировке сырья. Но я все равно думал о нем, о моем сыне. И мне пришло письмо: «Папа, я женюсь». Конечно, сначала я был в гневе. Готов был лететь в Россию, чтобы как следует надрать ему зад. И я полетел на свадьбу. Увидел твою мать… Она была так хороша собой! Я понял Диму. Не полюбить такую – грех. И я растаял. А потом появился ты. Твой отец пробыл с тобой два месяца.

В тот день я приехал в Россию, чтобы поговорить с ним. Наш разговор был коротким. Он обвинил меня в том, что я беспечен и не мне его учить. И я бы с ним не согласился, если бы он не был прав. А все из-за этого… – Иван положил слабую руку на шкатулку. – Это… Это то, что в каком-то смысле сломало мне жизнь. То, от чего я хотел избавиться уже давно, но совесть не позволяет. Ну что… Ты готов? – он взглянул в глаза внука, так не похожие на глаза его сына.

– К чему?

– Я расскажу тебе историю Виктора Сказа. Она изменила мою жизнь, а теперь изменит и твою.

***

Пожар в Белом Роге освещался с 19 ноября по декабрь 1989 года в газетах Уфы, Оренбурга и Магнитогорска. Большое значение событию не придавали – выделяли под него небольшие колонки. Во многом потому, что Белый Рог как населенный пункт не был известен широкому кругу лиц – по большей части из-за его удаленности. Селу не повезло расположиться меж двух хребтов, подступы к которым были завалены курумником. Но такая обособленность не помешала придумывать заголовки типа «трагедия длиною в 13 километров». 13 километров – именно столько требовалось сотрудникам МЧС лететь на вертолете до поселка, чтобы попытаться спасти раненых.

Из интервью Дениса Новикова, сотрудника МЧС (….) округа:

«– Денис, вы ведь первый, кто увидел дым на подлете к поселку?

– Да. Моя бригада сумела посадить вертушку в одном километре от пожара. Если бы была возможность подобраться ближе…

– Но кто сообщил?

– Из Нижнего Рога – поселка, что у подножья хребтов, – поступил звонок. Звонил Марат, паромщик. В то время он ждал поезд на станции. Увидел дым, думать долго не стал, позвонил нам. Время, сами понимаете, неподходящее для лесного пожара – они обычно летом бывают. Ну, мы поднялись и полетели. Сначала хотели разведывательный полет совершить, а по факту уже вызвали бы дополнительную бригаду. Ну, я как увидел огонь, сразу подумал – местные горят.