Если гинкго умирает от естественных причин (в числе которых, возможно, мерзкие слизни, этот бич Среднего Запада, или нехарактерно холодная зима) – Дэвид против природы не пойдет. В конце концов, дерево было старым еще сорок лет назад, когда они с Мэрилин только строили отношения. Может, срок ему вышел. Когда сидишь на пенсии, поневоле философствовать начинаешь, природные процессы на себя примерять, находить, что они – в самую пору. Конечно, Дэвид не желает смерти дереву гинкго, но, раз уж так суждено, готов смириться. Ну да, он, имея досуга с избытком, листает книжки Мэрилин, это ньюэйджистское[42] чтиво. У него тоже есть представление об осознанном мышлении.
Ствол дерева гинкго оказался слишком гладким – по нему не вскарабкаешься. Дэвид приставил к стволу лестницу. Чувствовал себя молодым и ловким. О, это подзабытое ощущение, что все тебе по силам! Вот так же, играючи, Дэвид крепил к гаражной крыше хеллоуинские гирлянды, сделанные Мэрилин, а сама она глядела на него с восторгом и, если девочек не было поблизости, отпускала замечания вроде: «С этого ракурса твой зад очень недурен».
Он продолжил подъем, удерживая секатор под мышкой, добрался до крепкой с виду ветки, оседлал ее. Несколько секунд отдохнуть. Обозреть двор с высоты пятнадцати футов.
Лабрадор Лумис бегал внизу – взад-вперед, взад-вперед. Дэвид сорвал лист и рассматривал его с повышенным вниманием, вертел так и этак. Окраска неравномерная – пол-листа зеленого цвета, пол-листа имеет нездоровую белесость, и с обеих сторон гадкие черные точки. Поодаль, на дубу, стучал дятел. Дэвид потер плечо – оно ныло, тягучей болью пыталось внушить ему, что чрезмерный энтузиазм при садовых работах в его возрасте чреват. Дэвид прислонился к стволу, вздохнул.
Дурацкая все-таки теория – осознанное мышление. Дэвид был продуктом эпохи совсем других ценностей. Его приучили: нужно всего самому добиваться, работа придает жизни смысл, форму, содержание. Упорядочивает жизнь, словом. Он сам себя сделал, а для чего? Чтобы в шестьдесят четыре, будучи врачом с многолетней практикой, лазать по деревьям, как мальчишка? Чтобы занимать разум пакостью вроде слизней и плесени? Несправедливо, нечестно так резко лишать человека привычного статуса, будто пинком под зад из жизни выбили. Должна быть некая промежуточная стадия, перегон, если хотите, между полной занятостью в больнице и торчанием на сайте DiagnoseYourDecidua.com. Дэвид отправил веб-мастеру электронное письмо (прицепляя к своей фамилии ничем не обоснованное «Д. М.» – «доктор медицины», испытывал скромную гордость), в котором указал на очевидную лингвистическую ошибку: decidua, мол, ничего общего не имеет с deciduous, ибо означает децидуальную оболочку матки, вместе с плацентой выходящую из женского организма после родов. Думал озадачить создателей веб-сайта. Объяснил – терпеливо, доходчиво, свысока – насчет латинского decid («отрезать») или decidere («сбросить»): второе годится, пусть и с натяжкой, для описания обоих процессов – листопада и отпадения эндометрия, сформировавшегося во время беременности.
Пока печатал – гордился собой, но уже через двадцать минут гордость трансформировалась в стыд. Еще бы: не далее как в прошлом году Дэвид принимал роды, имея непосредственный контакт с децидуальной оболочкой, теперь же натаскивает в латыни анонимного дендролога, который не иначе в магазине «Все по одной цене» работает.
Словом, полная чушь это «осознанное мышление». Дом с фасада облупился, Дэвиду хочется покраской заняться, а Мэрилин уперлась: нет, и все тут. Людей наймем, пусть они и красят. Пожалуй, надо вновь поднять вопрос о покраске. Напомнить Мэрилин, что он взрослый мужчина, в недавнем прошлом человек уважаемый. И вообще, не его ли повадки она любовно и восторженно называла кошачьими (пусть имелась в виду спальня – никто не станет спорить, что Дэвид сохранил отличную координацию движений). «Понимаю, звучит банально, – скажет нынче Дэвид, – но у меня ощущение, будто я оставлен на обочине жизни».