Поэтому, когда вы встретите человека, который рыдает из-за какой-то ерунды, знайте, до этой ерунды он очень долго сдерживал себя.

– Почему вы плачете? – удивлённо спросил Питер, встав передо мной. За его спиной сразу образовался Джош с таким же немым вопросом.

– Я хотела сделать для вас игру, но у меня не вышло, – расстроенно сказала я, не поднимая головы.

– Какую игру? – спросил Джош.

– Шашки. Нужны вот такие кругляшки, но с выемкой, чтоб они были полые, – сказала я, показывая им на руке кусок винной пробки. Они явно меня не поняли.

– Сейчас. Я взяла ручку и листок и изобразила, как выглядит шашка. Получилось неплохо.

Парни рассмотрели мой рисунок и начали о чём-то совещаться. Потом Питер достал из нижней тумбы шкафа подобие пластилина. Это была глина с какой-то примесью.

– Можно слепить, – показал он мне миску.

– Только надо размочить водой, – добавил Джош и пошел за графином, который стоял на тумбе. Чтобы не бегать каждый раз вниз, чтобы попить, у близнецов стоял графин с водой и пара стаканов. Он налил немного воды в миску и принялся разминать.

– Так? – показал мне Джош своё творение через несколько минут.

– Не совсем, – сказала я и взяла миниатюрную тарелку, подходящую по размеру разве что для куклы Барби. Я быстро переделала маленький предмет в то, что мне было нужно, и сказала, показывая парням: – Таких надо двадцать четыре штуки, и ещё их нужно покрасить, когда они высохнут.

– Мы не будем вам помогать, – сказал Питер и нахмурился.

– Ты просто не любишь пачкать руки, – рассмеялся Джош. И, сев рядом со мной, пытался повторить мой шедевр.

На четвертой штуке я поднялась на ноги и пошла на кухню. Нужно было найти какой-нибудь железный поднос, чтобы потом сунуть его в камин вместе с глиной.

Выпросив у кухарки лист для запекания, я пошла наверх.

Положив его на пол рядом с Джошем, я составила уже шесть готовых шашек. Джош лепил старательно. Видимо, его брат не разделял этой любви и смотрел на него с презрением. Когда всё было готово и на подносе стояли все шашки, Джош сказал:

– Давай, Питер, высуши их.

– Больно надо, – сказал Питер, даже не отрываясь от книги, которую он просто перелистывал, а не читал. Показно он долистал до конца книги и поднялся на ноги.

– Поднос железный? – спросил Питер.

– Железный, – сказала я.

– Прямо как тот, который ты расплавил год назад, – рассмеялся Джош, вспоминая какую-то ситуацию.

– А ты затопил почти весь этаж полгода назад, – с укором посмотрел на него Питер.

Мальчик взял поднос в руки и начал его нагревать.

В комнате запахло горячей глиной. Железяка раскалилась докрасна в руках Питера, и глина пару раз щёлкнула. Потом краснота ушла за доли секунд.

– Переверни, – сказал Питер, держа поднос двумя руками. Джош, кряхтя, поднялся и перевернул каждую фигурку. Действие с нагреванием повторилось. Я сидела зачарованная и обалдевшая. Мальчик обладал магией. Я никогда не видела тут такого за месяц пребывания. Слышала, но не видела. Я знала, что у каждого мага есть свой особый дар, знала, что есть академия для обучения, но напрямую не сталкивалась. Их отец был сильным магом, учитывая то, что он вырубил меня дважды, просто теребя своё кольцо.

Стэнфор со мной не разговаривал, поэтому я совсем ничего не знала о нем, кроме его сексуальных предпочтений.

Передо мной поставили поднос.

– Готово, – сказал Джош, а Питер, хмыкнув, снова сел на диванчик у стены.

– Что теперь? – спросил Джош.

– Нужно покрасить в белый и в черный. Хотя в белый можно не красить, глина светлая.

Джош поднялся, убрал ёмкость в шкаф и вытер руки полотенцем. Порывшись глубоко в шкафу, он достал сначала неизвестный мне краситель чёрного цвета, затем кисточку для лака. Она была пышной и толстой и явно была не для рисования.