– Жить, поручик, просто жить. Гулять по лесу, дышать, щуриться на солнце и ходить босым по песку. Кормить свою собаку бубликами и незнакомую белку – орехами. Любить маму, сестер, отца и быть любимым ими. Не слышать шепота за портьерами и не видеть льстивых лиц. Не терпеть подле себя людей неприятных, но так нужных государству. Да и нужных ли? Право, порой становится смешно и в то же время грустно, когда я вижу, как разворовывают все, что только можно. Не думать о том, что скажет о тебе общественность и как оценит наряды твоих близких свет. Пить парное молоко и есть черный хлеб. Просто откусывая, а не ломая на кусочки. Не переживать, ту ли вилку я взял за обедом или же этот прибор для десерта. Дружить с тем, кто тебе близок по духу, а не с тем, кто почитаем в светских кругах. Вот, к примеру, взять хотя бы Григория. Почему люди так предвзято относятся к нашей дружбе с ним? А я вам скажу: потому как он простой мужик. Дружить с мужиком? Это не комильфо! А ведь мужики тоже люди, Алексей Константинович, причем, как мне кажется, лучшие из людей.

Горин не смел перебивать.

– Вы удивлены? Хотя страх перед троном не так пугает меня, как ответственность за того, кого ты любишь. Вот вы любите кого-нибудь?

– Маму, своих товарищей, – пожал плечами Горин, не понимая, к чему клонит наследник.

– Конечно, мама. Любить – это прекрасно! Чувствовать этого человека рядом, говорить с ним, о чем угодно. Да, любить – это здорово, но и безумно страшно. Любить – значит, быть ответственным за этого человека, переживать за него, быть зависимым от него, вы согласны? Я, наверное, смешон? Мне сложно объяснить это словами, но я просто хочу сказать, что быть царем означает любить свой народ, правильно? И я люблю его уже сейчас. Мне сложно понять, как можно отправлять на гибель тех, кого любишь. О нет, только не подумайте, что я осуждаю папу за войну. У него не было выбора. А вот если я встану перед выбором, честь или жизнь своего народа, я не уверен, что смогу выбрать правильно. Взять, к примеру, моего великого предка Петра I. Он любил Россию и все сделал для того, чтобы страна стала империей, чтобы завоевать уважение в мире. А Петроград? Это ли не пример прекрасной архитектуры? Но, славя Россию, Петр губил свой народ, – цесаревич замолчал и, сорвав травинку, долго вертел ее в руке. – Но я буду царем! Буду потому, что от меня этого ждут мои родители, ждет моя страна и мой народ. Это мой долг. И я выполню его сполна. Знаете, что я сделаю, взойдя на престол?

– Что же? – голос поручика немного дрогнул, и он откашлялся в кулак.

– Упраздню титульство! – гордо вскинул голову мальчик. – Ведь что такое титул? Всего лишь приставка к имени, полученная при рождении. И не обязательно, что унаследовавший титул графа или же князя является человеком благородным. Титул будет даваться при жизни. Если человек, допустим, сделал что-то поистине достойное, а не потому, что у него длинная родословная. А еще я создам парламентскую думу, настоящую, а не бутафорскую, как раньше. Мальчик говорил воодушевленно, медленно идя по аллее. Алексей шел рядом. Ему нравилось, как говорил цесаревич и то, что он говорил.

– В думе будут заседать не только члены высшего сословия и представители рабочего класса, но и крестьяне и женщины. И они будут трудиться во благо своих сословий, а не получать в день по 10 рублей только за свое присутствие. И я как их царь буду всегда присутствовать на этих заседаниях и не только слушать, но и слышать своих подданных.

– Женщин? – удивленно переспросил Алексей.

– О да! Потому что считаю, женщины имеют не меньшее, а даже большее право принимать участие в политике, нежели мужчины. Ведь лишь женщины, матери наших солдат и героев, могут знать, что надо их детям. Что нужно, чтобы растить наших заступников.