— Как у тебя дела? 

Я молчу. 

— Слышал, ты живешь теперь за границей. 

 Интересно, где это он слышал? 

—  С прошедшим днём рождения, — в этот раз его голос даёт слабину, становится неуверенным, что совершенно несвойственно Давиду. 

— Спасибо, — я все же обращаю на него внимание. Смотрю с удивлением. Не верится, что помнит. 

Отворачиваюсь к окну, провожаю взглядом неоновые вывески и серые дома с темными окнами. Почти два ночи. Все давно спят. Мне тоже стоило остаться сегодня в постели, а не переться на вечеринку с Лешей. Чувствовала ведь, что ничем хорошим это не кончится. Но все же надеялась… 

Впервые за долгое время чувствую к себе жалость. Неужели со всеми так будет? Неужели могу в мужчинах теперь вызывать лишь отвращение? 

Тяжело вздыхаю, скашиваю взгляд на Давида. Интересно, у него кто-то появился? Может, он давно женился на той же Алене? 

Скольжу взглядом по его рукам. Обручального кольца нет. Но это ещё ничего не значит. Будучи женатым на мне, он надел его лишь раз — в день нашей свадьбы. А уже вечером отправил его в прикроватную тумбочку, где оно и пылилось те несколько месяцев нашего подобия  брака. 

Присутствие Леонова ощущается слишком остро. Я ловлю себя на том, что все ещё реагирую на него, а хотелось бы оставаться полностью безразличной. 

Гнетущая тишина давит на виски. Только звук работающего двигателя разбавляет ее. Автомобиль резво несётся по дороге, я же подавляю в себе интерес к жизни Давида.  Перед глазами крутятся картинки моей другой жизни. Становится грустно. А ещё стыдно, что дурой такой наивной была. 

— Вон там остановитесь. — Наконец-то этот ад завершился. Ещё минута, и смогу вдохнуть воздух полной грудью. 

— Ты живешь в отеле? —   вскидывает брови Давид. 

— Тебя что-то удивляет? — спрашиваю у него надменно и покидаю салон, уверенная в том, что в этот раз Леонов за мной не последует. Отчего-то знаю это так хорошо, как и родинки на его теле, которое когда-то изучила со всех ракурсов.

3. Глава 3. Лера

Я вошла в фойе отеля, сдерживая порыв обернуться и проверить, наблюдает ли за мной через открытое окно такси Давид. Хотя оборачиваться нет нужды. По тому, как жжет между лопаток, и так ясно, что он все еще провожает меня взглядом.

Девушка за стойкой администратора встрепенулась при моем появлении, расправила плечи, застыла в ожидании. Я кивком приветствую ее и спешу к лестнице, ведущей на второй этаж.

Только теперь позволяю себе дать слабину. Сбрасываю с лица натянутую маску безразличия, краешки губ опускаются вниз. Горечь прошедшего вечера оседает камнем на сердце, сдавливает горло. Я все еще дрожу. Ладони нестерпимо жжет.

Свет автоматически загорается при моем появлении в номере. Я прохожу в ванную комнату, останавливаюсь у раковины и несколько долгих минут рассматриваю свое отражение в зеркале.

Все не так плохо. По крайней мере, макияж не растекся, прическа благодаря лаку для волос до сих пор держится, в отличие от меня.

Слезы медленно стекают по щекам. Я позволяю себе эту короткую слабость, чтобы утром отгородиться от всех чувств и вновь стать довольной собственной жизнью Валерией.

Я утираю слезы тыльной стороной ладони, подставляю руки под кран, и из него начинает литься вода. 

Давид все не выходит из головы. Надо же, первый день в стране – и сразу же встретилась с тем, кого избегала столько времени. Раньше думала, сердце разорвётся на части, если увижу его, но нет, я все ещё жива, и сердце на месте. 

Через три дня годовщина смерти моей бабушки. Собственно, это и стало причиной визита в ненавистный мне город.  

Я так давно не приходила к ней на могилку, что меня начала съедать совесть. Ближе бабушки ведь никого и не было у меня за всю жизнь. И я решилась. Вопреки здравому смыслу, купила билет, чтобы недельку-другую провести в месте, которое когда-то было моим домом.