…Володя взбирался по верёвочной лестнице на свой сухогруз. Лестница раскачивалась на ветру и скребла деревянными ступеньками о борт. Оставляя на воде пенный след, резиновый катер – РИБ уходил дальше, к хвосту их конвоя.

Если это и война – так как она нарисована в конспекте, – то она должна быть несколько другой. Ну ладно, что на нас не нападают, проехали. Хотя у Володи и на эту тему была зарисовка в конспекте, как он с однополчанами-одногруппниками при свете керосинки изучает карту в палатке в зимнем лесу и планирует ответный удар по вторгшимся врагам. Круто, что он сам не рядовой и даже не капитан, а вот на тебе – целый комбриг и полковник. Но вокруг же нет никого из друзей по институту! Весь смысл той, нарисованной войны был в том, что вокруг товарищи и друзья – так рассуждал Володя Салтанов.

В маленькой каюте он долго вымачивал в чашке чайный пакетик, стараясь тем самым сделать чай ещё чернее. «Чего с родителями – тоже ведь непонятно! Где они сейчас, во всей этой конструкции? Они у меня остались, как были, или этот ветер времени подогнал мне каких-нибудь других совсем? А если повезло, и они остались, пусть повзрослевшие на двадцать лет, в моём ли городе они теперь живут?» Володя меланхолично сжевал военный крекер, жёлтый, как картон, и солёный, как морская вода.

Хлоп себя по карману – где мобильный? В прошлом году, постажировавшись помощником адвоката, Володя заработал на пузатенький, синего цвета телефон Ericsson с толстым штырьком-антенной. «А сотовый-то мой – ту-ту, остался дома, в России!» Снова вспомнился суровый комкор, которого, однако, можно спровоцировать на разговор – вот про Милан хорошо он загнул!

А с другой стороны – ну как тут домой позвонишь, море же кругом! Всё равно связи никакой нет. Будем надеяться, что телефон его, как поступают в милиции с личными вещами подозреваемого при задержании, сложат отдельно в пакетик и бумажку с фамилией пришпилят. Пусть дожидается. Если, конечно, они туда вернутся.

Интернета на корабле нет. А так Володя уже подумал было про один сайт с отличной городской адресной и телефонной базой 1997 года, где он как-то искал адрес проживания одной интересующей его девушки.

Вот кстати нашёлся в планшете боевой устав и разные к нему наставления про то, как управлять дивизией или бригадой: хочешь – в наступлении, хочешь – на марше или во встречном бою. Читать было крайне интересно. Володю, правда, озадачило то, что в половине случаев для достижения успеха полагалось нанести по противнику ядерный удар.

И кстати, самая большая печаль тут, на борту, во всём этом караване, – Жени нету! Ух, повоевали бы вместе с ним! На этой мысли Володя заснул, оставив недопитую чашку чая на столе.

Что такое пять вечера пятницы? Время, прекрасное во всех отношениях. Вот они – законные выходные! Сжатая за неделю пружина рабочего настроя расправляется. Люди идут встречаться с друзьями, не дёргаясь по поводу того, что завтра им на работу и надо рано вставать. Идут в театр или в кино на вечерний сеанс.

Уезжают в отпуск, ведь присовокупить выходные к неделе отдыха – бесценно. Едут на дачу, а те, кто сумел управиться с делами пораньше, уезжают с работы ещё с обеда. На шоссе, ведущих из города, уже с утра скапливаются пробки.

Некоторые летят или едут на выходные домой – в пятницу вечером столичные аэропорты и вокзалы полны «воскресных» пап и мам, ударно отработавших пятидневку вдали от родного города. На взлётной полосе и рулёжной дорожке тоже пробки, из самолётов – рейсов больше, чем в обычные будние дни. Поезда идут полными, билеты на них раскуплены ещё в начале недели, не осталось даже дорогих мест в вагоны СВ.