– А вы бы вот прям хотели месяцами жить в такой плавучей железной коробке? – Дубовик облизал ложку и поставил её вертикально. – Летом внутри очень круто, когда жара! Заметили уже сами, наверное? И постоянно – без выхода на берег, без города… без женщин! А приём пищи в этих условиях? Это ж я не сразу про мокрую-то газету узнал и про всё остальное!
После слов генерала про выход с корабля на берег, к людям, а особенно – к женщинам, Володя очень живо представил себе Дубовика – с безупречной выправкой и охапкой цветов, конечно, не такого седого, как сейчас, открывающего перед девушкой в коротком летнем платье тяжёлую дверь в ресторан.
– Ну, с едой и на суше хватает заморочек, – радостно подхватил Станислав. – Я вот так в училище, помню, засунул по неопытности руку в чайник – от компота его помыть, значит. А там – полный чайник ос! А я их – мочалкой с мылом!
– Ну, надо было лучше компот допивать. Чище! – Дубовик нахмурился. – А если к делу – вы с вашим полком готовы провести артподготовку после высадки?
– Готовы, товарищ генерал-майор! А она, артподготовка, точно нужна будет? Они от одного нашего вида в штаны не наделают?
– Ну, наложить в штаны, может, и наложат, но готовыми надо быть ко всему! У кого-то из здесь сидящих есть свежие навыки взятия штурмом европейских столиц? То-то. В войнах прошлого при планировании высадки что бралось в расчет? График приливов и отливов. Волнение на море. Облачность, осадки – они работе авиации могут помешать. Минные постановки в районе высадки.
В нашем случае вот за что был выбран Триест. На подходе к гавани нет подводных препятствий – это раз. Можно причаливать сразу кучей, не ломиться в один узкий коридор.
И два – суровый ветер бора, который дует с гор. Так вот в Триесте он дует в основном зимой. А время высадки – вечер пятницы, тут всё ясно. Лучшего времени и не придумать.
Глава 6
– Полковника Салтанова – к генералу Крошеницыну!
– На второе – макароны по-флотски! – Матрос-подавальщик поставил на край стола алюминиевую кастрюлю с макаронами и забрал другую, с остатками супа.
Володя снял со спинки стула планшет и с тоской втянул запах макарон с мясом. «Сейчас ведь спросит этот Крошеницын, как в том кино про трех мушкетёров: а сколько у вас мушкетов? Четыре? А шпаг сколько? Четыре тоже? А может, три?!»
– Вова, не волнуйся! – Станислав ободряюще хлопнул Володю по плечу. – Макарошек мы тебе оставим. Удачи!
«Прям как на экзамен иду, – думал Володя, шагая по полутёмному судовому коридору. – И списать-то неоткуда». В голове вспыхнула гравюра, виденная когда-то давно в военно-морском музее: провинившимся морякам устраивают «килевание», протаскивая их на канате под днищем корабля.
«Хотя, с другой стороны, он же просто задачу мне поставит. „Доведёт“, как он говорит и как говорят наши офицеры на военной кафедре. Может, и проскочу, – мелькнуло у Володи. – У него ведь мало времени, чтоб меня по положениям Устава гонять. Буду побольше молчать, записывать под диктовку с умным видом. А насчёт списать на экзамене… тоже есть одна мысль! Что-то я в этом электронном „планшете“ видел!»
Володя представился лейтенанту в маленькой приёмной, тот кивнул и исчез в дверном проёме. Володя сразу почувствовал себя очень прикольно – не «курсант Салтанов», как обычно он говорил по средам на военной кафедре, а «полковник Салтанов»!
Напротив лейтенантского стола сидел генерал Ромашин, поевший в столовой быстрее всех. Начальник политотдела, нахмурив толстые брови, что-то сосредоточенно искал в толстенной распечатке формата А3, не обращая никакого внимания на вошедшего Володю.