— Да? Здорово.

— Завтра его заберут. Выходной взял. Придется всю ночь караулить. Он домой приполз, Макс сейчас его пасет, чтоб не свалил.

Киваю. Грустно становится. Папа очень опустился. Поможет ли ему лечение? Вдруг все эти разговоры о том, что, когда лечат без согласия, правда. Алкоголик, не желающий вернуться к нормальной жизни, не поддается терапии?

— Не вешай нос, — Вадя щелкает меня по этому самому носу. Улыбается.

— Боюсь, что не получится.

— Сама говоришь, что в лучшее верить надо.

— Надо. Но говорить проще, — смеюсь.

— Это да.

Вадик убирает пакеты в машину, я уже почти забираюсь в салон, когда ему звонят. Брат закатывает глаза, а потом отходит в сторону, чтобы ответить. Мои брови ползут вверх. Раньше он никогда так не делал. И вот это его выражение лица…

Забираюсь на сиденье и быстро желаю Матвею удачи на съемках в сообщении. В ответ получаю много сердечек и просьбу прислать фотку.

Улыбаюсь на фронталку и выставляю руку с кольцом чуть вперед. Отправляю.

Дома меня встречают так, словно я не на выходные уезжала, а месяц где-то отдыхала. Ирина взахлеб рассказывает все, что у них тут происходило, Нина тащит свои рисунки, раскладывая их передо мной веером, а Макс отчитывается, как сегодня приглядывал за отцом.

Когда же очередь рассказывать доходит до меня, тушуюсь. Мои руки спрятаны в кармане худи, поэтому кольца никто еще не видел.

Облизываю губы, набираю побольше воздуха в легкие, а потом на одном дыхании произношу:

— Я выхожу замуж. Матвей сделал мне предложение.

Тишина, что повисает на кухне, пугает до чертиков. Ира с интересом рассматривает кольцо, а Нина уже пытается стащить его с моего пальца, чтобы примерить на свой.

— Можно, Алёна? Можно? — смотрит глазами кота из «Шрэка».

Стягиваю золотой ободок и кладу на ее маленькую ладошку.

— Вау. Красивое. Матвей теперь тоже будет жить с нами? — интересуется с высунутым язычком, надевая кольцо на свой большой палец.

Ира улыбается. Я так остро чувствую ее поддержку, что слезы в глазах встают.

— Нет, Нин, Алёна будет жить в Москве теперь, а мы будем к ней в гости ездить.

— Прямо в Москву? — шепчет Нина, а у самой глаза большие-большие. — Правда?

Киваю.

— И мы пойдем на карусели?

— Пойдем, — снова киваю.

— Тогда ладно, тогда живи там. Хорошо, — кивает, продолжая крутить мое кольцо на своем пальце. — Значит, ты не наврала, — обращается к Ире, а я понимаю, что сестра уже успела провести беседу с младшей на тему моего отъезда.

— Спасибо, — шепчу одними губами.

Ира улыбается, а мне так хочется ее обнять. Гормоны не по-детски долбят. Я начинаю натурально рыдать. Зажимаю рот ладонью, а слезы все равно градом по щекам.

— Сейчас приду, — поднимаюсь и ухожу в ванную.

Умываюсь. Глубоко дышу, чтобы хоть немного успокоиться, и только минут через пять возвращаюсь обратно.

Вечер мы проводим в кругу семьи. Много болтаем, смеемся. Нина показывает целое театральное представление, меняя наряды из моих и Иришкиных вещей каждые десять минут.

В десять укладываем эту артистку спать вместе с Ирой. Вадик просит Макса еще пару часов приглядеть, чтобы отец не свалил, и уходит из дома.

— У него кто-то появился? — кошусь на сестру, когда за Вадей закрывается дверь.

— Без понятия, — жмет плечами. — Макс!

— Чего?

— У Вадика новая подружка?

— Я откуда знаю?!

— Да конечно, не поверю. Колись давай.

— Отвали!

— Значит, точно подружка, Алён. Смотри, как нервничает. Тайну хранит, — Ира хихикает, и я вместе с ней.

— Да пошли вы, — Макс дуется. — Идите уже отсюда. Алёнка вон пусть напоследок тарелки помоет, в Москоу-то у нее точно посудомойка будет, — беззлобно ржет.