Всплески вокруг «Урала» вставали волнами. То чаще, то чуть реже. Первое время продолжались и попадания. Но после того, как собственную стрельбу задробили, а едва начавшиеся пожары задушили в самом начале, его все же потеряли из вида. Несмотря на то, что аэростатоносец уже едва полз вперед, правя прямо на второй форт, японцы мазали все больше.

Видимо решив, что первую жертву прикончили, они резко сменили прицел и теперь словно пытались нащупать скопление пароходов, маячившее впереди по курсу «Урала», укладывая залп за залпом с пошаговой переменой углов возвышения и поворота по горизонту. Но такая крупная и желанная для них цель оставалась пока еще недоступной. Значительное число стволов и заранее пристрелянный фарватер все же не могли компенсировать потерю визуального контакта.

Тем временем на мостике замыкавшего строй крейсера-аэростатоносца получили доклад прапорщика по машинной части Коноплинных о повреждении осколками главного паропровода в левом машинном отделении и двух котлов во второй кочегарке. Стармех сейчас боролся с их последствиями. Утечку пара перекрыли, и давление уже растет, но левая машина практически не работает. Это чувствовалось и по поведению крейсера, норовившего вильнуть влево, из-за чего приходилось все время крутить штурвал в другую сторону. Появился и постепенно увеличивался крен на подбойный борт. В действии оставалась всего одна динамо-машина, что затрудняло откачку хлеставшей через пробоину воды.

С восстановлением нормальной подачи электричества быстро справилась аварийная партия минного кондуктора Шилкина. Но при этом из-за короткого замыкания в поврежденных цепях получили удар током гальванер Сиботарев и минеры Клочков и Авдеев. Радиостанции от вызванного этим скачка напряжения не пострадали благодаря мерам, заранее принятым минерами Добатом и Бледнюком.

Получив доклады о повреждениях, де-Веррайон понял, что его крейсер, в сущности, довольно легко отделался. Учитывая количество и вес того, что рвалось вокруг, могло быть и гораздо хуже. А так, еще побарахтаемся.

Вскинув бинокль и оглядевшись вокруг, он пришел к выводу, что и общая ситуация начала выправляться. Насколько удалось разглядеть в отсветах наших и японских залпов, большая часть второй ударной группы, оставляя слева от себя остатки тральных сил, а за ними не подававший больше признаков жизни второй форт, все еще освещаемый непонятно чьими ракетами, начала набирать ход и последовательно ворочала вправо, медленно и осторожно покидая простреливаемый район. Назвать это полухаотичное осторожное движение маневром язык не поворачивался, но двигались без истеричного дерганья и в нужную сторону. За кормой у них оставались на прежнем курсе первый штурмовой отряд, уже ввязавшийся в бой, и гвардейский «Александр», видимый лучше всех из-за демаскирующего пожара в носу. К этому времени «Урал» отстал от всех, но яркая мерцающая точка этого костра привлекала внимание даже его наблюдателей с почти полутора миль.

Сам пароход-крейсер, спрямляя курс, вскоре протиснулся через проход значительно дальше многих от второго форта последним из прикрываемых судов. Именно протиснулся, поскольку и без того солидная его осадка увеличилась из-за крена и уже обозначившегося дифферента на нос еще больше. Настолько, что он вспахал стыком форштевня и киля скат отмели, на котором японцы отсыпали свои острова. Кроме заметного, правда не слишком резкого, толчка, при этом что-то неприятно скрежетнуло по левой скуле.

Из артиллерийской рубки флагманского броненосца адмирала Дубасова это отступление на север было видно гораздо лучше. По докладам от сигнальщиков с мостика знали, что вперед основной группы, после всех маневров по зачистке окрестностей от подозрительной мелочовки, вышли «Украинцы». Правее них поспешали «Богатырь» со «Светланой», своими бортами закрывавшие от скорострелок форта хрупкий обоз. Их трехтрубные силуэты адмирал даже видел сам.