Хотя все хорошо видимые сейчас чужие лохани издали казались безобидными, что-то же среди них рвануло?! Да и за каким, спрашивается, чертом, их потащило на восток, когда удобнее и безопаснее драпать на север или северо-запад?!

Понимая, что сейчас важнее всего подавить огонь с фортов и вывести транспорты из-под обстрела и возможного минного залпа с берега, Дубасов решил рискнуть. Он приказал ближайшим эсминцам слепить батареи на форту своими прожекторами, а двум броненосцам первого штурмового отряда связать их боем. Слишком броского из-за своего пожара в носу «Александра III» также пришлось «попросить задержаться» здесь. Всем же остальным, не столь приметным, предстояло прорываться поотрядно на север между искусственными островами фортов № 1 и 2. Там, если верить картам, глубины были почти в пять фатомов[7] в малую воду, что сейчас, почти на пике прилива, гарантировало безопасное прохождение всех. Тем более с учетом добавки от шторма.

Это направление прорыва, изначально предложенное Йессеном, в данной ситуации казалось самым нелогичным, и потому безопасным, так что после короткого обсуждения возможных вариантов исполнительный к правому повороту последовал незамедлительно.

Все опасное, что могли приготовить для нас японцы у своего рукотворного острова за номером два, уже выметали пушки нашего авангарда, так что шансы проскочить впритирку к нему, не нарвавшись на неприятности, признавались достаточно высокими. Этот же маневр позволял благополучно уклониться и от самоходных мин, которые могли выпустить с обоих стреляющих сейчас фортов. Он же максимально быстро выводил в тыл самой мощной и опасной из артиллерийской позиций, проявившихся до сих пор. Быстро подавить ее можно было только так. Очень хотелось верить, что здесь, так же как и у Осаки, пушки стоят за несокрушимыми брустверами, но с «голым задом».

Вырвавшимся вперед миноносцам приказали осмотреть намеченный маршрут на предмет наличия заграждений. При этом частью сил следовало сразу атаковать форт № 1 с севера, обеспечивая давление на него до подхода крейсеров капитана первого ранга Егорьева, уже получивших приказ идти за ними, срезая угол. Они, благодаря меньшей осадке, могли миновать первый форт, буквально под самыми брустверами его скорострельной батареи, размещавшейся на западном, совсем коротком крыле. Остальным же головным миноносцам, выйдя из зоны видимости с японских укреплений, предписывалось максимально поспешно продвигаться на восток и осмотреть бухту Кисарадзу на западном берегу Токийского залива, уже значительно севернее низменного мыса Фуцу. Где-нибудь там надеялись встать на «перекур» всеми силами.

К этой новой цели предстояло двигаться в сторону, почти противоположную от первоначально намеченного и уже, вероятно, понятого противником маршрута, поэтому очень надеялись, что даже при всей неповоротливости обоза удастся сбить с толку преследователей и затеряться в дожде, хотя бы ненадолго. Да – это было очень похоже на отступление! Но необходимое и, все надеялись, что временное.

Прорываться на север решили без предварительного траления. Времени на это не было. К тому же легкие тралы эсминцев по причине свежей погоды не обеспечивали полной безопасности на новом маршруте. Максимум, на что можно было надеяться, обнаружить мины, если они окажутся на пути, так что риск подрыва все равно сохранялся, при этом скорость продвижения снижалась вдвое. А минная опасность на тот момент признавалась все же меньшей угрозой, чем снаряды, постоянно сыпавшиеся теперь с обоих бортов и во все больших количествах.