– Мы ж не договорили…

Прохожий обернулся.

– Потом, потом.

Тот, с цепью, всмотрелся и сказал фальцетом:

– Что с тобой? Ты как минуту назад вернулся, вот тебе моё честное слово, Волков. Если б я тебя не знал, подумал бы…

Остановленный, повернув к нему лицо так, что вновь мальчишеский профиль его, резких очертаний, нарисовался на фоне неба между акациями, внимательно посмотрел светлыми необыкновенно пристальными глазами.

– Я спешу. – Был ответ.

И, вправду, заспешил по Дворянской. Походка его была, как его профиль.

Лиля торопливо прошла по очень чистым улицам центральной части к лучшему скверу в городе. Здесь остановилась у здания в ремонтных лесах. Благородные очертания с лепной датой на фасаде принадлежали кинотеатру «Триумф», у которого три месяца назад появилась новая администрация.

«Триумф» мрачно смотрел в глубину окружённого мачтовыми соснами старинного сквера, своего ровесника, большими мутными окнами в наивных шторах «сборочка».

Лиля глянула на многообещающий символ новой жизни с неопределённой улыбкой, и ушла, повертев в воздухе ладонью.

Зайдя в лавку, купила хлеб с колбасой и, выйдя на улицу, съела колбасу, а хлеб сунула в карман.

Очутившись на длинном, гранитном, ступенями сходившем к полосе пляжа постаменте, она уставилась на реку.

Потом оглянулась на нескольких гуляющих в конце набережной и медленно спустилась к самой воде.

Скоро встанет Луна. Согласно дневнику, который Кира вела по настоянию профессора астрономии в астрокружке, она войдёт сегодня в фазу полной видимости и подымется за изгибом Большой Луки из речных вод и в реку же опустится в полдень следующего дня.

В кружок Кира зашла как-то за Лилькой, где та была, оказывается, любимицей профессора. Она, видите ли, отлично читала Созвездия на светящемся потолке и первая догадалась, как использовались пятьдесят шесть лунок, набитые толчёным мелом в Стоунхендже. Лилька бросила кружок, и профессор, очень красивый мужчина, даже пошёл к Лильке домой, в офицерскую коммуналку, где его чуть не искусал Бельчик и где профессор долго прочил в коридоре Лильке славу на учёном поприще и всякие лестные штуки. Лилина мама, белокожая худая женщина с аккуратно подвитыми чёрными волосами, не скрыла удивления. Она и не догадывалась, что Лиля ходит в астрокружок.

Она сказала, что не была так удивлена с тех пор, как семилетняя Лиля искупала свою шестимесячную сестру в холодной воде, пока она сама дежурила в госпитале.

Но никакие уговоры ничего не дали. Лилька больше не пришла в кружок. Профессор чуточку утешился Кирой, которая стала прилежно ходить на занятия и обладала, по его словам, изумительной усидчивостью.

Таким же манером Лилька бросила драмкружок, отлично отрепетировав Леди Макбет. Она превосходно мыла руки и была убедительна в ночной рубашке. Конечно, старуха актриса, настоящая актриса из столичного театра, эвакуированная сюда в годы войны, никуда уговаривать не пошла. Она была в бешенстве. Перед генеральным прогоном Леди Макбет отказалась выйти на сцену. У неё, видите ли, сильно разболелось горло. Актриса сказала, что актёр играет даже с аппендицитом, и больше не упомянула Лилькиного имени.

Леди Макбет взяли из второго состава, и Кира, игравшая одну из трёх ведьм, не могла не заметить, что качество спектакля ухудшилось, ибо курсант местного училища, игравший Главного Плохого Парня, заметно поскучнел и всё время оглядывался на сцене. Впрочем, спектакль имел успех.

Так вот, профессор говорил, что частные заметки за Светилами очень нужная вещь и могут сыграть решающую роль в накоплении знаний о природе мироздания.