— А про моего жениха вы Знающим сказали?

— Юница может иметь сколько угодно поклонников, ответили они, но решение, кого она достойна, могут принять только Знающие.

— Алеша не поклонник, — возразила я, — мы с ним близки. Я не девственница.

Судя по всему, я шокировала своего дядю. Возможно, у них в семье не принято озвучивать такие личные вещи. Пока Брил Рубби краснел – кожа у него действительно реактивная, чуть что краснеет – Аринна прокашлялась и сказала смущенно:

— Это аргумент… Как только Знающие узнают, что ты не целомудренна, Отбор для тебя закончится.

— А сразу им сообщить нельзя? Я готова наведаться к гинекологу хоть сегодня.

Упоминание гинеколога доконало дядю, и он, поднявшись из кресла, буркнул:

— Вот Знающие и посмотрят тебя! У меня дела; я должен идти.

С этими словами он удалился, точнее, сбежал. Аринна, вздохнув, указала мне на выход и уже в коридоре упрекнула:

— Зачем же ты сказала о таком? Негоже смущать мужчин.

Сказала бы я, что на самом деле негоже…

— Мне показалось, об этом стоит сказать, — ответила я.

— И вот что еще, — остановившись, произнесла Аринна. — Твое ярое желание покинуть нас как можно скорее оскорбительно. Мы очень ждали тебя и готовы принять как родную дочь, а ты сторонишься и всячески показываешь, что все здесь тебе не любо. И дело не в Отборе. Я не прошу нас любить, Дарья, но прошу уважения.

— Не принимайте на свой счет, — сказала я. — Меня ждут жених и работа. Три месяца задержки – это слишком долго.

— Если дело в деньгах, ты получишь компенсацию.

Ах, если бы дело было только в деньгах! Мне нервозно, страшно даже, и все уже заметили, как смотрит на меня Эвелинд. В таких условиях никакие деньги не утешат, и хочется скорее вернуться на свою старую пыльную станцию и заступить на смену с Алешенькой. Он хоть и козел первостатейный, но козел изученный и знакомый.

— Дело не в этом; просто я немного растеряна.

— Не надо теряться. Ты среди родных.

А вот и нет. Мои родные на Земле.

Перед вторым этапом Отбора Рубби устроили праздник для своих дочерей – и для меня тоже. Ведь это такая радость, когда юницы отправляются к Знающим, которые решат их судьбу! Многочисленные Рубби, собравшиеся за столом, бесконечно напутствовали нас: надо знать себе цену, учили они, но не задирать нос; быть вежливой, но не подобострастной; быть дружелюбной с другими девушками, но помнить, что они соперницы; слушать наставниц и выполнять все указания. Подустав, я вышла из-за стола и уединилась на балконе; голова трещала от разговоров и общей возбужденности.

Привычный уже флер желания опутал меня…

Эвелинд.

— Вот и наша земная пташка, — сказал он; подойдя. — Что, утомили мы тебя?

— Нет, просто подышать захотелось, — прохладно ответила я, избегая смотреть на парня.

А он, напротив, каждое мое слово и взгляд ловит и встал слишком близко. Я чуть отодвинулась и посмотрела на чужое небо с мерцающими на нем чужими же звездами. Как бы ни был красив Аэл, я хочу домой.

— Нервничаешь перед Отбором? — спросил Эвелинд.

— Скорее злюсь, что придется участвовать.

— Злиться не надо. Не представляешь, сколько девушек мечтают о шансе, который тебе выпал.

— Я свой шанс уже поймала, и он ждет меня дома.

— Ты о женихе?

Надо же, он знает… Аринна, наверное, рассказала.

— Я почитал о станции, на которой ты работаешь, — сказал Эвелинд. — Это крошечная станция, не узловая, и обслуживает она лишь транспортные корабли. Там опыта не набраться.

— Зато хорошие надбавки за работу на орбите.

— Так и проведешь лучшие годы невесть где, работая за гроши, и никаких перспектив. А потом замуж, дети, и о карьере и вовсе забыть придется. А у нас врачей очень уважают; здесь ты можешь совмещать семью и работу. Не говоря уже о том, что у нас ты стареть будешь медленнее.