— Не обращай внимания, — шепнул Светлый, два раза похлопал меня по плечу, а на третьем… задержал руку, начиная ласково поглаживать от плеча до середины лопатки.

Я вежливо отодвинулась, кивнула.

— Как бы тебе объяснить… — Цзинсун сжал губы и вскинул голову к бархату ночного неба, — природа демонов до конца неизвестна. Мы не знаем, как они могут влиять на обычных людей и… — Светлый дернул уголком рта, словно подбирал правильные слова, — какими способами. Ты служила демону ночью, между вами образовалась наивысшая эмоциональная связь, подкрепленная телесными ощущениями. Должны ли Светлые поверить, что близость с предводителем нечисти прошла для тебя бесследно? — Цзинсун сделал досадное выражение лица и покачал отрицательно головой, — нет. Возможно, Вейшенг будет влиять на тебя, или уже влияет.

«Почему Тьма любит проникать в самые чистые души…», — тревожным звоном отдалось в подсознании.

Цзинсун сложил руки на груди и нагнулся к растерянной мне.

— Ты в порядке?

Вейшенг будет влиять на тебя, или уже влияет…

Неровно выдохнув, я обернулась к тьме леса. Манкой, зовущей. Сердце забилось быстрее.

— Аи? — обошел меня Цзинсун.

— Не влияет! — слишком громко заявила я, дыша тяжело и прерывисто, покрываясь каплями пота.

Светлый с подозрением глянул на обычную темноту леса, абсолютно естественную в ночи, изогнул бровь и с любопытством покосился на меня, сощурился:

— Это лишь предположение. Теория. Никто тебя ни в чем не обвиняет, — и тише добавил: — пока ещё.

Мне не нравился взгляд Цзинсуна. Исследующий, наблюдающий, подмечающий любой мой жест.

Знаешь, почему запрещают приближаться к Проклятому туману?!...

Янтарный взгляд вытиснулся под силой сапфирового взгляда из прошлого.

Он затягивает...

— Просто помни, Аи, — по-наставнически начал Цзинсун, — Вейшенг — не человек, он демон, злобный дух. Если вдруг почувствуешь в себе изменения, обязательно сообщи.

Правильно. И сейчас ты приблизилась к Проклятому туману, милая маленькая служанка…

— Не влияет! — абсолютно бессмысленно рявкнула я. Цзинсун уставился на меня. Шмыгнув носом и поджав губы, я качнула головой, зажмурилась и кинулась прочь. Светлый догонять не стал.

* * *

Теория Цзинсуна выбила меня из колеи и сильно насторожила. Я хорошо помнила первую ночь с Вейшенгом — ту самую, когда хозяйка Сян и кисэн Ланфен в один голос трубили про терпение, смирение, мол будет неприятно, больно, но нужно выдержать.

Тогда я почувствовала себя самой неправильной женщиной во всей Поднебесной, потому что служить Вейшенгу ночью… мне понравилось. Невероятные ощущения демонической власти и силы. Мокрые поцелуи. Горячее дыхание. И наивысшая степень наслаждения, когда разум затуманился — и в следующий миг всю меня выкинуло к звездам.

Я не испытывала подобного. И грешное наслаждение стало моим проклятьем, а воспоминания о близости — наваждением. Только подумав о демоне, низ живота начинал гореть… Я стыдилась запретных желаний, считала личной проблемой из-за неопытности, но даже не подозревала, что странная тяга к Вейшенгу может быть демоническим влиянием.

Чай я уже не хотела. Да и телега с продовольствием давно осталась позади. Я просто шла в никуда и думала, думала…

Постоянно поправляла пояс, кряхтя. Тяжелое, многослойное ханьфу до сих пор было на мне; передвигаться в нём было крайне неудобно.

Я остановилась, чтобы поправить подол… и услышала странные, подозрительные звуки. Осмотревшись, воззрилась на большой паланкин у раскидистой туи. Паланкин слегка трясло. Я напряглась, насупилась и по-заячьи подошла ближе.

Сперва меня заставили покраснеть неприличные ахи, а потом лицо обдало жаром, когда я заглянула внутрь: кисэн Ланиинг, грубо и жестко, брал один из Светлых; рядом с ней лежала внушительная связка золотых монет. Лицо девушки было обезображено брезгливой гримасой настолько, что даже я поморщилась. Стиснув зубы, кисэн с надеждой посмотрела на монеты, протянула дрожащую руку и сжала связку денег как самое дорогое в жизни.