– Будет тяжело? – поинтересовалась Ива, на что бабушка лишь покачала головой:

– Не могу сказать. Но точно только одно – легко не будет. Может ты почувствуешь лишь малую часть из того, что должна, а может твоя сила разгуляется в тебе и станет главенствующей… Сейчас важно успокоить тебя и научить этим управлять, и жить без вреда для окружающих. Может, Изабелл и Сьюзен возьмутся за тебя, но я бы не рискнула: ты уже взрослая девушка, а взрослый разум и тело не такие гибкие, как детские. Я бы на твоем месте готовилась к физическим тренировкам: в сильном теле – сильный дух.

– Медитации тоже будут входить в программу? – слабо улыбнулась Ива, на что Арделия покивала и добавила:

– Не бойся. Ничего страшного не случилось, ты вовремя пришла. Думаю, стоит отдать дань твоему профессору и твоей коллеге.

Ива попыталась улыбнуться как можно бодрее, но вышло неестественно, а Арделия ощущала ее вымученность. Бабушка ласково обняла ее и поцеловала в лоб, снова попутно предложив поесть, но Ива отказалась. После медитации ее все еще мутило, а поезд в сторону Северо-Запада отходил через два часа. Не то, чтобы до вокзала надо было долго добираться, но Ива не изменяла своей привычке явится за сорок минут до отправления, чем неизменно вызывала улыбку у Хендриха. Про него Ива не помнила до этого самого момента, а потому решила позвонить ему от Арделии: прорвавшись через череду секретарей, их, наконец, соединили. Как поняла Ива, Хендриху уже обрисовали ситуацию куда подробнее, чем это было в его кабинете, и он, хоть и не был доволен отъездом на неопределенное время в земли, у которых традиционно дурная слава, но все же понимал, как это важно для здоровья жены. В очередной раз он мягко намекнул на совместный отдых на Юге, а Ива клятвенно пообещала, что как только со всем этим разберется, так точно напишет заявление на отпуск. Стоявшая рядом Арделия, лишь усмехнулась, видимо, уловив, что внучка всего лишь пытается успокоить мужа, а никаких попыток уйти в отпуск до сих пор не предпринимала.

– Я думаю, вам с супругом стоит, правда, отдохнуть на Юге, – заметила она, когда Ива нервно теребила край своей широкой футболки, поглядывая на настенные часы над камином, когда они расположились в просторной гостиной.

– Да… – протянула Ива, не глядя на бабушку, а затем, как переключившись, сонно добавила: – Да, нам стоит… Просто времени нет…

– Ты никуда не опоздаешь, – мягко заметила она, приобняв Иву, а затем и вовсе прижав ее к себе, поглаживая по голове.

– Скажи, а почему я слышу странные цифры, голоса, когда медитирую? К чему они? – неожиданно спросила Ива, уткнувшись носом в теплое плечо, на что Арделия лишь пожала плечами и ответила:

– Это нормальное явление. В этом нет никакого потаенного смысла. Некоторые слышат постоянный шепот с не самыми приятными посылами, кто-то музыку, ну а ты слышишь цифры… Голосов много?

– Много. Целый хор, да еще и нестройный.

– Это желание как можно большего количества мертвых достучаться до тебя. Ты для них сейчас как маяк во тьме, они идут на твой свет в надежде быть услышанными. Каждый хочет поделиться и рассказать о том, что не успел или, наоборот, о содеянном, что так их тревожит.

– Почему, когда я спросила маму о родстве с первыми ведьмами, то она ничего не сказала? – неожиданно спросила Ива, отнимая лицо от плеча Арделии, а та лишь мягко улыбнулась и ответила:

– Твоя мама вправду ничего не знает. Я не торопилась ей говорить, когда она была маленькой, сама знаешь, как жестоки дети, а когда она выросла, то надобность отпала: в ней нет ни капли моих сил. Твоя мама самая обычная колдунья, как твоя коллега Элис, например. Сказать, по правде, я вздохнула с облегчением, поняв, что она не переняла мои силы.