И еще: полностью соглашусь со словами о. Николае о правилах, которые некое реальное церковное собрание вырабатывает для себя. В самом деле, часто они гораздо более живые и действенные, чем каноны вселенских соборов.

К. Мозгов. Поставленный в докладе вопрос о соотношении закона и любви, номос и агапи, вызвал в памяти еще одно замечательное выражение. Достоевский говорил, что «Христос для меня не авторитет, потому что я люблю Его». Это в свою очередь обращает нас к словам блж. Августина, который в своем наставлении дьякону Деограцию «О том, как оглашать людей необразованных» написал ему своего рода инструкцию, как вести катехизацию. Он дает пример огласительной речи, говоря, что можно рассказывать то-то и то-то, но главное – все равно любовь. Можно в зависимости от разных условий сказать человеку больше или меньше, но важнее всего донести до человека Божью любовь.

Это один из моментов, связанных со всей темой этой конференции, потому что если мы говорим о каких-то искажениях церковной жизни, то понятно, что невозможно преодолеть их на уровне законов, канонов, правил (сегодня о. Георгий Кочетков уже вспоминал соответствующие слова свт. Филарета). Но часто церковная жизнь и воспринимается как набор таких установлений, законов и канонов. Может быть, один из путей преодоления этого связан как раз с тем, как человек вступает в церковь, с моментом его вхождения и тем, какой он увидит церковь. Вернее, какой сама церковь ему откроется, в том числе через тех, кто его будет в эту церковь вводить. Блаженный Августин вспомнился именно потому, что он говорил об этом в связи с катехизацией.

Таким образом, тот вопрос, который был поставлен в этом докладе, выводит еще и на тему оглашения, потому что то, что человек воспринимает., входя в церковь., часто для него становится ориентиром и в его дальнейшей церковной жизни. Пользуясь терминологией доклада., часто получается так., что человек воспринимает любовь как индикатив. А должен воспринимать как императив. Иначе он это воспринимает как некую любовь, которая вообще где-то существует. А какое она имеет отношение к нему и он к ней, так вопрос даже не ставится.

Еще я очень благодарен проф. Молдовану за такую замечательную подборку мест из Священного писания, которая раскрывает как раз этот момент, и, мне кажется, вполне может послужить людям, которые только входят в этот опыт.

Свящ. Георгий Кочетков. Я присоединяюсь к словам благодарности за этот доклад, который действительно стал замечательным аккордом нашей сегодняшней работы. У меня тоже сразу, как только я взглянул на его текст, возникли ассоциации с теми задачами, которые мы ставим и пытаемся решать на оглашении, на полноценной катехизации. Много лет мы вели ее в течение года, а последние десятилетия даже были вынуждены расширить до полутора лет, не считая это никакой ступенью образования. Образование, даже на уровне богословского колледжа, это уже следующая ступень. А катехизация – вещь духовная, внутрицерковная.

Мне кажется, Вы замечательно пытаетесь все понятия, которые связаны с миром сим, или в лучшем случае с Ветхим Заветом – канон, закон, приказ, порядок, дисциплина, власть, заповедь, – перевести на почву любви, т. е. в контекст новозаветной жизни. Мы не отторгаем Ветхий Завет, но мы должны его переосмыслить, не нарушить, но исполнить, в смысле – восполнить, а не просто сделать все то, что там говорится. Восполнить именно с этим приростом, о котором Вы говорили. Закон не может существовать для нас в ветхозаветном смысле. Только, может быть, в самом начале, на первом этапе оглашения, мы требуем буквального исполнения Декалога и других заповедей, потому что люди приходят из этого мира, причем от такой жизни, что просто страшно. В таком случае нужно сначала решать обычные этические задачи. Конечно, то, о чем Вы говорите, это уже не область этики. Совершенно ясно, что здесь есть и аскетика, здесь как-то затрагивается и мистика, какая-то экзистенциальная, особая область жизни. Когда мы говорим о власти любви, то мы находимся на новозаветной почве, мы уже уходим из области этики, или саму этику мы должны переосмыслить в том духе, о котором сейчас прекрасно сказал профессор Гзгзян.