Это на самом деле мой первый поцелуй? Вот такой вот? Спонтанный? С наглым мажором, которого я совсем не знаю и который, возможно, просто смеется надо мной?

Сердце трепещет в груди, как пойманная на цветке бабочка. Громыхает, заставляя кровь нестись по венам с ураганной скоростью.

Мне и страшно, и в то же время так удивительно!

Поцелуй!

Он нежный. Может, потому, что губы у Нахала такие мягкие и теплые? И влажные. Немного пахнут “Тархуном”. Сладкие. Вкусные.

Можно ли назвать поцелуй вкусным? Уместно ли это? Я не знаю. У меня нет опыта. Внутри всё дрожит. Я дрожу. И наслаждаюсь. Это плохо? Это преступление – вот так вот целоваться? На самом деле это не мы целуемся. Это он меня целует. А я, просто как замороженная, стою и не знаю, что мне делать.

Марк стонет прямо мне в рот, и это меня оглушает. Ему нравится?

Явно нравится, потому что его пальцы зарываются в мои волосы, он притягивает меня еще ближе и целует еще глубже.

Мне нельзя ему позволять делать это. Нельзя. Это плохо. Но я не в силах остановить Нахала. Я просто не знаю, как это делается!

Упираюсь кулачками в его широкую грудную клетку. Он словно каменный. Там одни мышцы. Краснею, потому что мне снова приятно.

– Первый раз? – Нагловатая ухмылка украшает лицо Нахала, а я, находясь во власти эмоций, даже не понимаю, о чем он спрашивает, едва оторвавшись от моих губ.

Губы покалывает, в голове дурман, разум никак не проясняется, сердце грохочет.

– Говорю, целуешься первый раз?

Меня бросает в краску. О чем он спрашивает?

– Так заметно? – едва нахожусь с ответом.

Но Нахал ничего не говорит, только снова смотрит на губы, а в его глазах зажигается опасный огонек. Мне жутко хочется пробраться в его мысли, но он для меня закрытая книга. Тогда как на меня он смотрит с пониманием, словно точно знает, о чем я думаю.

Это так смущает. И злит. Ведь наверняка у него огромный опыт общения с девушками, именно поэтому он так здорово целуется. Так круто, что мозги плывут.

Меня ошпаривает обидой. Или это ревность? С чего бы мне его ревновать? Мы едва знакомы. Но разве я целовалась бы с первым встречным? Нет. Так чем же этот Нахал меня взял? Понятно же, что с такими лучше не связываться. Опасно это.

– Эй, конфета, ты о чем там задумалась?

– Так, ни о чем.

– Ты всё-таки скажи, мне же интересно.

– Почему?

– В смысле почему? Нравишься ты мне, и интересно узнать, о чем ты думаешь.

Краснею еще больше, щеки горят, к ним хочется даже приложить ладони или умыться холодной водой. Меня никогда никто так сильно не смущал. И никогда такой, как Марк, не говорил ничего подобного.

Даже не верится, что всё это происходит на самом деле.

– Может, лучше мы пойдем в клуб?

– Сбежать от меня хочешь?

– Как это сбежать? Я же с тобой в клуб пойду.

– Ладно, поехали, – Нахал с ободряющей улыбкой берет меня за руку, что смущает не меньше поцелуя.

– Только я переоденусь.

– Зачем? Ты выглядишь норм.

– Издеваешься? Я же вижу, что нет.

– Для меня – да. На других как-то по барабану.

– Пожалуйста, дай мне десять минут.

– Окей.

Он складывает руки на груди, отходя от меня. Снова смущает. Надо как-то его нейтрализовать, и я не придумываю ничего лучше.

– Ты хотел посуду помыть?

– Я? Хотел мыть посуду? – он усмехается. – Это было до поцелуя.

Ого! Он так шутит или троллит меня? Сама не понимаю, но, кажется, после поцелуя я стала смелее.

– До поцелуя я тебе не разрешила, а после – разрешаю.

Нахал ухмыляется, но всё-таки идет к столу, чтобы собрать тарелки. А я пользуюсь моментом, чтобы метнуться к шкафу. Где там было это платье? Можно, конечно, взять Сонькино. Черное, короткое, на лямочках. Самое-то. И Сонька не будет против. Не будет же? Думать некогда. Переживать тоже. Я хватаю платье и бегу к двери, чтобы закрыть щеколду – еще ввалится этот Нахал без стука!