Мне хватит того, что я оставлю Марка ни с чем.

Это ведь тоже обидно и неприятно?

Он сидит там, разгоряченный, возбужденный. Ждет, когда я приду и утолю его жажду. Ха-ха.

Только вот я не приду.

И вообще – он теперь долго меня не увидит! А может, и вообще больше никогда? Какова вероятность, что мы пересечемся в универе? Да нулевая. Раньше же не пересекались! Мы учимся на разных курсах, на разных факультетах! Даже занятия у нас явно проходят в разных корпусах.

Я не буду прятаться специально. Нет.

Но, думаю, после сегодняшнего вечера он вряд ли вообще захочет меня видеть.

Думаю так, но внутри всё равно сидит червячок.

А что, если Нахал каким-то образом подстроит так, как будто я согласилась и отдалась ему? Если он всем растрезвонит об этом?

Что потом будет со мной? Как я буду доказывать, что ничего не было?

В эту минуту я не думаю о том, что доказывать я ничего и не должна.

Просто противно, что обо мне будут думать как о недостойной девушке.

Очень противно.

И образ красивого парня Марка, хорошего, милого, с которым так приятно было целоваться, совсем меркнет.

А Соня не унимается.

– Ты понимаешь, Ритка, что это нельзя оставлять просто так?

– Сонь, не надо, поехали.

– Никуда я не поеду! Погоди! Ты садись в машину к моему гению, а я сейчас.

Подруга решительно отправляется к входу в клуб.

– Соня, не надо! – кричу вслед, но соседка даже не оборачивается, что-то говорит охране, и ее пускают.

– Рита, ты это, давай лучше, сядь в машину, мало ли… – командует Артур, с которым приехала Соня, и я сажусь.

Руки сами в кулаки сжимаются.

Не знаю, что сделает подруга, но она в гневе страшна. На многое способна.

Только благодаря Соньке меня перестали троллить в общаге, да и в универе тоже.

И что она сейчас может устроить там, в випке, меня немного пугает.

Проходит минута. Вторая. Я слежу за временем на телефоне. Мне страшно.

– Может, пойти посмотреть? Может, ей помощь нужна?

– Помощь? И чем ты поможешь? – качает головой “экономист” Артур. – И я тоже не помогу.

Еще пять минут.

У меня сердце бахает так сильно, что кажется, громче басов, которые раздаются из клуба.

Мамочки, что же будет! Мамочки! Десять минут прошло. У меня потные ладони.

Боже, сделай так, чтобы с Соней всё было хорошо.

И с Нахалом. Не знаю, почему я думаю так. Но почему-то думаю.

Тринадцать минут. Чертова дюжина. Ого… Да что же там Софья творит?

У Артура звонит телефон, он отвечает.

– Ага, понял.

Заводит машину.

– Эй, погоди, мы что, Соню не ждем?

– Ждем, – ухмыляясь, выдает Артурчик.

В этот момент двери клуба распахиваются, оттуда вылетает Соня, быстро запрыгивает в тачку.

– Погнали, Арт, очень быстро! Очень!

Машина срывается с места, шины визжат, мотор ревет, Сонька орет, довольная собой, и смеется, а у меня сердце сжимается в кулачок, ноет от страха, сосет под ложечкой. Поворачиваю голову и вижу, как из клуба выбегает он.

Мой Нахал. Вернее… Какой он мой? Чужой. Смотрит вслед нашей машине. Я не вижу выражения его глаз. Он далеко. Почему мне кажется, что в них разочарование?

А что… Что, если он не спорил на меня? Что, если меня просто обманули?

– Ну, Любимова, ты теперь мой должник! – хохочет подруга.

А мне не смешно. Вообще не весело.

– Что там было?

– Ничего. Теперь у твоего Нахала будет чем заняться.

– В смысле?

– В коромысле. Батяня его, губернатор, узнал о проделках сына, обещал ему показать, как нужно с девушками обращаться.

– Что? – ужасаюсь я.

– Ничего, считай, что твой мажор под санкциями! Нефиг было спорить на мою подругу.

– Так он всё-таки спорил? – еле шепчу, в глазах щиплет. В груди дыра размером с Байкал.

– А ты сомневаешься? Наивняша. Одна проблема теперь.