Я видел, как остальные наёмники тоже недовольно косились на довольные рожи фризов. Эти ублюдки, чувствуя себя хозяевами в моей стране, совсем распоясались. Грабили местных фермеров, устраивали пьяные дебоши в придорожных тавернах. Трижды офицеры Легиона отдавали приказ проучить зарвавшихся фризских солдат, и, клянусь Астирой, мы делали это с превеликим удовольствием! Местные жители потом благодарили нас. К счастью для фризов, мы обходились кулаками, хотя руки так и чесались взяться за сталь.

По всей Кифии разносились страшные вести о смерти короля Роэна во время визита в соседнюю страну. Каждый раз, когда я слышал об этом, внутри всё переворачивалось. Ансвил, эта змея, немедленно объявил себя наследником короны. А потом начал то, что заставляло мою кровь кипеть – с помощью фризских войск и продажной части нашей армии он принялся уничтожать несогласных лордов. Я не мог спокойно смотреть, как по всей стране пылают старинные родовые имения и крестьянские лачуги. Кифия, которой я отдал столько лет службы, за которую пролил столько крови, погружалась в пучину гражданской войны, теряя своё величие и репутацию одного из сильнейших государств Тимарии.

Я буквально места себе не находил. Несколько раз порывался убедить капитана Галса вернуть Легион в столицу, поддержать оппозицию. Но в ответ на мои горячие требования он лишь криво усмехался и повторял, что изгнанные из Мильвии наёмники сражаются только за деньги, а не за патриотические взгляды разжалованного офицера. Впрочем, я видел по его лицу – действия Ансвила ему тоже пришлись не по нутру. Капитан явно переживал за судьбу некогда цветущей страны, хоть и старался этого не показывать.

После очередного изнурительного перехода и очередной стычки с распоясавшимися фризами (должен признать, мои костяшки до сих пор ныли от встречи с их челюстями), Легион расположился на ночлег в долине одного из Вольных Лугов, у развалин древнего храма Астиры. Я помнил это место – идеально ровная равнина, устланная мягкой низкой травой, местами поросшая чахлыми деревцами и колючим кустарником. Теперь она осветилась десятками наших костров.

Когда спустилась ночь, стих порывистый западный ветер, и всё вокруг охватила тишина, нарушаемая только перекличкой часовых да редким всхрапыванием лошадей. Мы с другими новичками устроились у бывшего входа в святилище – двенадцати массивных серых валунов, расположенных по кругу. Я задумчиво разглядывал древние камни, пока не услышал голос Шейлы:

– Раньше богине Света поклонялись без грандиозных каменных храмов и покрытых серебром алтарей. Вера была в сердцах людей, а не в золотых статуях!

Я промолчал. Мысли о судьбе родной страны не давали мне покоя, и даже Гасан, всю дорогу от столицы развлекавший всех своими невероятными историями, не мог отвлечь меня от мрачных раздумий.

– Дался тебе этот Ансвил, – толкнул меня в бок один из разговорчивых новобранцев, подтащивший к костру телячью ногу. – Говорят, ты в Пограничье командовал отрядом побольше нашего Легиона. Расскажи об этом.

Я немного помялся, раздумывая. У меня было немало историй, не меньше, чем у болтливого Гасана. Тяжело вздохнув, я всё же решился на рассказ – эти люди теперь были моей семьёй и друзьями, и я не мог всё время хандрить.

– В Пограничье я командовал разведчиками, – начал я, поворачивая подрумянившуюся телячью ногу на вертеле. – У меня редко бывало под началом больше ста бойцов, но каждый из них стоил десятка. Хотя… – я усмехнулся, – однажды пришлось и целым полком командовать. Всем гарнизоном нашего форта.

– Правда, всего несколько дней, – сконфуженно добавил я.