– Да я бы… Да если бы… Всех их, как клопов, передавил!

По скукоженному лицу нового правителя пронеслась молнией ядовитая ухмылка.

– Придет время – всех, по одному перещелкаю.

Услышав этакое откровение из уст нового правителя, мужичок в кепке возрадовался и почувствовал себя счастливее прежнего. Потому что понял, что птицу удачи, именуемую еще фортуной, он вновь крепко держит в своих руках. Поверил, но боялся, что все это всего лишь сон, а не реальность. Вот это напрасно: новый правитель явно стал демонстрировать и с первых же шагов суровую реальность. Окончательно уверовав, что дело имеет не с мистификацией, мужичок в кепке развернулся во всю ширь своей широкой натуры. Ему в этом никто не мешал, да и если бы посмел кто с ним бодаться, получил бы по рогам – со стороны нового правителя-единомышленника, который привык в доску своих не сдавать, чего бы ему это ни стоило. За ценой не стоял, не стоит и стоять не будет. И это вызвало у мужичка в кепке особенное почтение, можно сказать, даже преклонение, ибо сам был таким.

Это ли не счастье, когда судьба сводит и крепко вяжет с родственными душами?!

Тихой сапой на сцене появляется второй член семьи, о которой я рассказываю, – некая мадам Баторлина2. О ней мне известно немногое, но даже оно, то самое «немногое», дошло до меня благодаря одному телеведущему одного популярного телеканала, а именно: Серёжке Даренко.

Вот этот самый журналист-проныра, то есть Сережка Даренко, покопавшись в прошлом, установил следующее…

Во-первых, Елена Баторлина – инженер-химик, то есть именно тот самый специалист, который умеет и любит химичить, случайно оказалась в одном из далеко не самых важных отделов столичной мэрии, где целыми днями шуршала деловыми циркулярами, раскладывая и подшивая их по папкам.

По мнению Сережки Даренко (спаси Боже, мое мнение тут ни при чем), та Ленка так и сидела бы, как серая мышка, по сию пору да шуршала бумажками, но, на ее счастье, однажды в отдел (совершенно случайно) заглянул на минутку мужичок в кепке, который на тот момент не был еще важной птицей. Заглянул, взглянул на всю в бумажной пыли Ленку и ахнул. Он сказал: «Это моё!» И она стала его, несмотря на то, что у мужичка в кепке были законные жена и дети. Чувства, извините, большие чувства возникли, а с ними попробуй поборись. Осуждать и злословить может лишь тот, кого никогда не посещала любовная страсть. Так сказать, не суди да не судим будешь.

Во-вторых, опять-таки по мнению Сережки Даренко, на первых порах ничто не предвещало, что гадкий утенок, то есть Ленка, обратится однажды в прекрасную лебёдушку, сверкающую драгоценностями, как большой и модный ювелирный бутик, по которой впоследствии обзавидуется и лопнет от злобы вся женская половина страны.

Преобразования станут заметны тотчас же, как только мужичок в кепке, то есть сожитель Ленкин, воссядет в кресло столичного градоначальника и возьмет бразды правления городским хозяйством в свои маленькие, но крепкие руки.

Как-то раз мужичок в кепке заглянул на один из самых больших стадионов города. Взглянул и вчистую расстроился, нет, не раскраснелся, а позеленел.

– Возмутительно! – вскричал он. – Как можно?!

Свита сначала ничего не поняла и стала перешептываться между собой: «Что вызвало гнев градоначальника?» Все лишь плечами пожимали.

А мужичок в кепке продолжил ругаться.

– Это, – он ткнул пальцем-коротышкой в одно из неказистых зрительских сидений, – что такое, а?! Стыдно! Позорно для столицы!

Кто-то из свиты попробовал объясниться:

– Так это… Оно, конечно, рухлядь… Понимаем… Но замена нескольких десятков тысяч кресел влетит в копеечку… Где взять такие большие деньги, когда страна в долгах, как в шелках?