Мне казалось, что я черепаха, из панциря которой вытрясают душу. Сзади кто-то плакал, стонал, скулил. Я прислушалась к соседям. Они летели молча, словно набрав в рот воды. Даже тётка с паклей на голове.

Сколько мы продирались сквозь зону турбулентности я не знаю. Время перестало иметь значение. Только стук локтей о колени подтверждал, что я всё ещё жива и даже могу чувствовать боль.

Но постепенно тряска стала меньше. Воздушные ямы сначала стали кочками, а потом и вовсе исчезли, словно никогда не вставали на нашем пути. Командир экипажа сказал по громкой связи, что всё самое тряское позади.

Люди начали выпрямляться, обмениваться шутками, растирать затёкшие конечности и ушибы. Настроение резко стало не просто хорошим, а даже отличным. А потом первый пилот сообщил подробности.

Садиться нам предстояло вдали от крупных городов, на запасном аэродроме. Сказал, чтобы мы позаботились об обуви без каблуков, потому что велика вероятность использования надувных трапов.

Он ещё что-то говорил про время, одежду, схему открывания аварийных выходов, но меня снова охватил ужас. Какой запасной аэродром? Почему вдали от городов? Как оттуда добираться.

А потом, когда я поняла, что это не главное. Надувные трапы! Значит, садиться будем в поле, а я уже смотрела миллион видео с аварийными посадками. В большинстве из них люди погибли. Никто не выжил.

Меня сковал ужас. Я долго смотрела в перегородку прямо перед собой и понимала, что аварийный выход именно тут. У меня пересохло во рту, и ладони стали влажными.

Вокруг суетились люди. Вскакивали с мест, стучали над головой полками для ручной клади. Громко разговаривали. Стюардессы бегали с какими-то промороженными взглядами.

Я сидела в оцепенении, пока мне на колени не упала шуба.

– Стрекоза, надо одеться, застегнуться. Обувь у тебя хорошая. Шапка есть?

– Что? Шапка? Нет, конечно. Она мне не нужна была. Да и шуба для красоты больше.

– Шарф? Перчатки?

– Тоже нет.

Роман подхватил со своего сиденья синее вязаное полотно и передал мне.

– Замотай вокруг шеи, потом голову, как платком и конец на грудь под шубу. Если спускаться будем по надувным трапам, катись, как с горки. Съехала вниз, быстро встала на ноги и бежишь как можно быстрее. Найдёшь за чем спрятаться – сделай это. Если услышишь грохот – падай на землю, закрывай голову руками.

Я смотрела на него снизу вверх, как удав на заклинателя змей.

– Алиса, ты меня поняла? Ответь мне.

– Д-да, наверное. Замотать шарф. Скатиться с горки и бежать. Спрятаться. Если будет шум, упасть на землю, закрыть голову руками.

– Молодец. Сохраняй тепло. Сожмись в комок. Прижмись к кому-то рядом. Прячься от ветра. Ты должна сохранить здоровье, пока подойдёт помощь. Поняла?

– Поняла.

– Давай. – Он уже качнулся к своему креслу, а потом остановился. – Я в тебя верю. Ты справишься, стрекоза. Главное, не сдавайся. Ты сможешь.

Я неуверенно качнула головой, а он, совершенно по-хулигански, взлохматил мне волосы и подмигнул. От такой наглости я встрепенулась, но отвечать уже было некому. Роман уселся на своё место, словно ничего не произошло.

Обалдев от такой наглости, я даже рот открыла. Но к моменту, когда была готова что-то ответить, Гранин уже устроился на своём сиденье, и пристегнул ремень безопасности. Было глупо орать через проход.

Замигал свет, и бортпроводница объявила о снижении. Я постаралась замотаться шарфом Романа, но мне это не удавалось. Получалось слишком рыхло. Даже я это понимала на все 100%. Голову ворохом вязанного полотна не спасти.

Разматывая и заматывая его обратно, я взмокла и разозлилась. Хотела уже просто оставить шарф на шее, когда меня ткнули локтем в бок.