Эрнст Саприцкий Над поэтическими страницами Михаила Юрьевича Лермонтова читать онлайн страница 1

Вперед

Над поэтическими страницами Михаила Юрьевича Лермонтова Эрнст Саприцкий

Пролог

Он, как и Пушкин, мой кумир,

Второй, но все же

И он мне душу окрылил

Мечтаньем схожим!

Не только близок – обожаю,

Наилюбимейший поэт,

Его поэзия святая

Всегда со мной,

со школьных лет!

Белеет парус треугольный

В тумане моря голубом,

И сердцу грустно, сердцу больно

За всех, покинувших свой дом.

—

Не красавцы, ну что же –

Обделил их Господь,

Но глазами похожи –

Здесь искуплена плоть:

Сквозь невзрачную внешность,

Как луч солнца сквозь муть,

Прорывается нежность,

Несравненная суть!

«Вот удивительный талант…»

Вот удивительный талант –

Как мог в такие годы

Все понимать и так писать

О людях и природе?

Как будто жизнь уже прожил,

Откуда столько знал?

Так опыт жизни уплотнил,

Так многое вобрал.

Как будто бы хрустальный ключ

Из-под горы забил,

И солнца первозданный луч

До дна его пронзил.

Врожденный свыше, божий дар,

Высокое призванье,

Но сжег его страстей пожар,

Толпы непониманье.

Всех меряем мы по себе,

Нам нет себя дороже,

И гибнут в мелочной борьбе

Такие люди, боже!

И навалилась снова мгла –

Все беспросветно, серо…

Но тень огромная легла

От маленького тела.

«Великолепно образован…»

Великолепно образован,

И тонок, и умен,

Людскою пошлостью не скован,

Но ею же сражен.

В нем уживались две натуры,

Два очень разных человека:

Бретер и принц литературы

Златого пушкинского века!

Он вровень с Пушкиным подняться

Мог, проживи еще лет пять;

Но, слава богу, наслаждаться

Есть тем, что он успел создать.

Спасибо, Господи, за это –

Что без него родной Парнас?

Такого не найти поэта,

Лишь он и Пушкин есть у нас.

И можно лишь предполагать,

Во что бы гений мог развиться.

Всю жизнь душа должна трудиться,

Чтоб тайну замысла понять.

«Нет лишнего в его твореньях…»

Нет лишнего в его твореньях –

Недостижимый идеал;

И в прозе, и в стихотвореньях

Он совершенства достигал.

Как гравитация сжимает

До страшной плотности частицы,

Так мощь таланта обнажают

Великолепные страницы:

Невероятна сила слов

В оправе бесподобных строф!

Вот тайну кто унес с собой,

Он, а не первый наш герой![1]

Перед детским портретом Лермонтова и портретами его родителей

Лермонтов Ю. П., отец поэта. Лермонтова М. М., мать поэта. (портреты работы неизвестного художника. Масло. 1810-е гг.)

Маленький Мишель в детстве страстно увлекался рисованием. На первом детском портрете маленького Лермонтова так и изобразили – с мелком и листом бумаги. (Оригинал портрета хранится в Государственном литературном музее.)

Увы, не в университетах —

Все главное вершится тут,

И все последующие лета

Из этой пряжи ткани ткут.

Поэт

Когда Рафаэль вдохновенный

Пречистой девы лик священный

Живою кистью окончал,

Своим искусством вдохновенный

Он пред картиною упал!..

М. Лермонтов, 1828

Так сильно было напряженье,

Что он не выдержал волненье,

Но, слава Богу, уцелел

И еще много в жизни сей успел!

Мой Демон

Собранье зол его стихия…

М. Лермонтов, 1829

По счастью, поэт большой,

Кому сей труд я посвятил,

Своею Лирой золотой

Воспел и дружбу, и любовь,

И не приемлет боль и кровь…

P. S. Творческую мысль Лермонтова рано стали занимать философско-эстетические проблемы. Этому во многом способствовало идейное направление литературного кружка, которым руководил пансионский преподаватель С. Е. Раич. (Интернет)

К***

Мы снова встретились с тобой…

Но как мы оба изменились!..

Ищу в глазах твоих огня,

Ищу в душе своей волненья,

Ах! как тебя, так и меня

Убило жизни тяготенье!..

М. Лермонтов, 1829

P. S. Адресат стихотворения неизвестен

Но это условность –

Они по счастью живы

И хоть энергии прежней в них нет,

Но все ж поступков их мотивы

Оставили в душах их след.

Им есть что вспомнить, слава Богу,

Идя дальнейшею дорогой…

И совершат, Бог даст, немало,

Как бы судьба их не трепала…

Молитва

Не обвиняй меня, всесильный,

И не карай меня, молю,

За то, что мрак земли могильной

С ее страстями я люблю…

За то, что мир земной мне тесен,

К тебе ж проникнуть я боюсь,

И часто звуком грешных песен

Я, боже, не тебе молюсь…

М. Лермонтов, 1829

По счастью, это наговор –

Он любит мир и девы взор,

С младых ногтей он чтит Отца,

Всего в миру нашем Творца!

P. S. В центре внимания «Молитвы» – психология внутреннего конфликта: лирический субъект нуждается в поддержке светлого высшего начала и одновременно осознает самоценность личности, стремящейся к свободе и творчеству. (Интернет)

Один среди людского шума,

Возрос под сенью чуждый я,

И гордо творческая дума

На сердце зрела у меня.

И вот прошли мои мученья,

Нашлися пылкие друзья,

Но я, лишенный вдохновенья.

Скучал судьбою бытия…

М. Лермонтов, 1830

Уж эти мне друзья, друзья!..

Его предшественник сказал[2]

И этим тему ему дал,

С которой тот не оплашал…

P. S. Читая стихотворение «Один среди людского шума…», надо помнить, что оно написано шестнадцатилетним юношей, в 1830 году. В нем, несомненно, можно рассмотреть признаки большого таланта великого русского поэта и характерные черты его личности. Как следует из текста стихотворения, автор отчаянно ищет дружбы, ищет родственную душу, но его постигают разочарования. Наряду с этим тон изложения спокойный, даже несколько отвлеченный, как будто автор говорит о постороннем человеке. Лирический герой явно гордится собственной эмоциональной отстраненностью, некоторой холодностью натуры (Интернет)

Кавказ

Хотя я судьбой на заре моих дней,

О южные горы, отторгнут от вас…

Как сладкую песню отчизны моей,

Люблю я Кавказ…

М. Лермонтов, 1830

P. S. Одно из первых обращений поэта к кавказской теме.

«… Горы Кавказские для меня священны…»

(Автобиографическая заметка от 8 июля 1830 г.)

Взаимоотношения России с народами и государствами по обеим сторонам Кавказских гор имеют долгую историю. Сегодня эти отношения очень непросты, зачастую у многих упоминание о Кавказе и его жителях вызывает буквально ярость. Но мы должны учиться жить рядом. И этому нас учит великая русская литература. (Интернет)

Н. Ф. И… вой

Любил с начала жизни я

Угрюмое уединенье,

Где укрывался весь в себя,

Бояся, грусть не утая,

Будить людское сожаленье…

М. Лермонтов, 1830

Ей посвятил он цикл стихов.

И даже пьесу –

Увы, не оценил Господь

Желанья пылкого повесы –

Ее спокойный, чистый взор

Не поддержал сей разговор…

P. S. Стихотворение Лермонтова «Н. Ф. И [ванов] ой» посвящено Наталье Фёдоровне Ивановой («Ивановский цикл» Цикл юношеской любовной лирики Лермонтова) (Интернет)

Одиночество

Как страшно жизни сей оковы

Нам в одиночестве влачить.

Делить веселье – все готовы –

Никто не хочет грусть делить…

Никто о том не покрушится,

И будут (я уверен в том)

О смерти больше веселиться,

Чем о рождении моем…

М. Лермонтов, 1830

Увы, не прав он –

На поминках

Его родные и друзья,

Печалясь, грусть не утая,

Вспомянут годы бытия

Его и молодых себя…

P. S. Стихотворение «Одиночество» написано в 1830 году. Этот год был знаковым в судьбе молодого Лермонтова: находясь в пансионе, вдали от дома, он пережил большую личную драму, а противоречия между отцом и бабушкой, тяжело отразившиеся на юноше, в этот период достигли своего пика. Борьба за влияние на Михаила отвлекала родственников от того, что творилось на душе впечатлительного болезненного мальчика, рано лишившегося матери. Этим объясняются мотивы горечи, разочарования и смерти, сквозящие в стихотворении и довольно неожиданные в устах шестнадцатилетнего юноши. (Интернет)

Звезда

Светись, светись, далекая звезда,

Чтоб я в ночи встречал тебя всегда;

Твой слабый луч, сражаясь с темнотой,

Несет мечты душе моей больной…

М. Лермонтов, 1830

P. S. Первое обращение поэта к теме «далекой звезды».

Моя звезда в созвездье Девы.[3]

Под этим знаком я рожден,

И в Судный день, в день Божья гнева

Я буду ею защищен.

Гроб Оссиана

Под занавесою тумана,

Под небом бурь, среди степей,

Стоит могила Оссиана

В горах Шотландии моей.

Летит к ней дух мой усыпленный

Родимым ветром подышать

И от могилы сей забвенной

Вторично жизнь свою занять!..

М. Лермонтов, 1830

P. S. Интерес Лермонтова к Оссиану и Шотландии закономерен: основателем рода Лермонтовых в России был шотландец Георг (Юрий) Лермонт

Достойный рода своего,

Не забывал поэт его…

Предсказание

Настанет год, России черный год,

Когда царей корона упадет;

Забудет чернь к ним прежнюю любовь,

И пища многих будет смерть и кровь…

М. Лермонтов, 1830

Ах, оказался прав поэт —

Не прошло и сотни лет!

Зря не прислушались к поэту.

Кто правил бал тогда, в те лета…

P. S. Существует весьма распространенное мнение о том, что поэты могут предсказывать будущее. К таким поэтам, несомненно, относится и Михаил Лермонтов, который знал о том, что ему суждено будет умереть молодым, понимал неизбежность этого и принимал сей факт, как должное. Однако удивительно другое: будучи 16-летним юношей, он сумел предвидеть, как сложится судьба его страны, и в 1830 году написал стихотворение «Предсказание» – мрачное, грозное и поражающее своей беспощадностью.

Сегодня можно уже с уверенностью говорить о том, что оно действительно оказалось пророческим, и автор с точностью до мелочей описал в нем события 1917 года. Конечно, можно предположить, что толчком к созданию «Предсказания» послужило восстание декабристов. Но после его подавления в России наступил период жесткой реакции, когда любое вольнодумство пресекалось на корню. В это время царская власть была как никогда сильна, и утверждать, что скоро самодержавию придет конец, мог бы только глупец. Либо – человек, наделенный даром предвидения будущего, которым, судя по всему, и оказался Лермонтов. С первых строчек стихотворения «Предсказание» становится ясно, что речь в нем идет об Октябрьской революции, до которой – без малого век. Тем не менее, Лермонтов с уверенностью утверждает: «Настанет год, России черный год, когда царей корона упадет»

Вперед