P. S. Стихотворение очевидно, связано со стихотворениями, посвященными Н. Ф. Ивановой (Интернет).
Мне нужно действовать: я каждый день
Бессмертным сделать бы желал, как тень
Великого героя, и понять
Я не могу, что значит отдыхать
М. Лермонтов
Я тоже не могу, но что считать работой –
Когда по улице неспешно я иду
Иль парком, возвращаяся с работы,
Я размышляю и стихи по памяти твержу,
И вдруг остановлюсь, записываю что-то?
Иль еду в транспорте, стою в очередях,
На рынке что-то покупаю,
Я постоянно думаю,
Я весь в своих стихах,
Хотя работой это не считаю…
Тебе во след еще не мчится
Ни горный дух, ни дикий зверь,
Но, если можешь ты молиться,
То не мешало бы – теперь.
М. Лермонтов. «Хаджи Абрек», 1833–34
Молиться никогда не лишне,
В молитве душу успокой,
Как знать, быть может сам Всевышний
С тревогой смотрит за тобой?
Молись и вечером, и утром,
Молись всегда, когда не спишь,
Но искренне молись, как будто
Ты лично с Богом говоришь.
Молись, и Бог тебя услышит,
Он тайный знак тебе подаст,
Молись, Господь тобою дышит,
Простит тебя, коль ты не прав…
—
Душою мы друг другу чужды,
Да вряд ли есть родство души.
М. Лермонтов. «Валерик (Я к вам пишу случайно, – право…)», лето 1840
Есть души – цельное стекло,
Прозрачны, как кристалл,
И видно чистое их дно,
Не души, а хрусталь.
Но есть – глубокая вода,
Где можно с головой нырять,
И хоть чиста подчас она,
До дна ее вам не достать.
И есть – все в тине
Иль в песке, поднявшемся со дна,
И даже при большом уме,
Душа эта черна.
К тебе я стану прилетать
……………………………………
И на шелковые ресницы
Сны золотые навевать…»
М. Лермонтов. «На воздушном океане»
Я часто чувствую заранее
Свой день последний бытия –
Я недвижим, как будто в раме,
В гробу, в цветах покоюсь я.
И надо мной мелькают тени
Давно угаснувших друзей,
А люди новых поколений
Белеют зыбкою толпой.
Мой гроб снимают с катафалка,
Меня целуют только в лоб…
Вслед за кладбищенской каталкой
Попарно двинулся народ.
Вот, наконец, меня накрыли
Тяжелой крышкой,
Вот в могиле
Лежу на самом ее дне,
Лежу в гробу я на спине,
И комья сыплются ко мне.
Сквозь крышку гроба
Слышу я –
Душа родимая моя
Мне шлет последнее «Прости!
Прощай, мой милый, не грусти,
К тебе я буду прилетать
И на усталые ресницы
Сны золотые навевать.»
—
По камням струится Терек,
Плещет мутный вал;
Злой чечен ползет на берег,
Точит свой кинжал…
М. Лермонтов
1.
Сколько лет уж миновало,
Как поэт сказал,
Так же беспокоен Терек,
Так же о российский берег
Плещет мутный вал.
Неподвластен сей народ
Жесткой русской воле,
Вне России в свой черед
Ищет свою долю.
Может быть, когда-нибудь
Волю он получит,
Только – из российских рук,
Лишь из рук, не бучей!
Только мирный договор
И надежность власти,
«Вот вам, черти, коридор,
Больше к нам не лазьте!
И живите, как хотите,
Варитесь в собственном соку,
Лишь Россию не дразните –
Не повадно никому!»
2.
Никакой не последний поезд,
Не надо спешить, суетиться,
А, если же поезд последний,
То вряд ли стоит садиться.
Возьмем для примера Литву –
Веками друг друга терзали,
Но вот подошли к рубежу –
Свободу ей полную дали.
Так что же, напрасны все жертвы,
И целые реки крови?
Увы, все напрасно, поверьте,
Свобода зреет в неволе.
Разрушен был Храм иудейский,
Их в плен увели толпой,
Но все же они вернулись,
Отстроили город свой.
Свободен лишь тот, кто духом
Поднялся выше других,
Кто Богом живет, а не брюхом,
И любит не только своих.
Удивительным явлением в русском фольклоре можно считать колыбельные песни, они своими корнями уходят вглубь веков. Ни с чем несравнимо волшебство общения родителей и детей при исполнении колыбельных песен. Это с полным правом можно называть промыслом Божьим. Как и всякий другой народный фольклор, колыбельные песни передавались из поколения в поколение, обогащаясь словами и звуками. Детские песни народного творчества получали образцовое музыкальное оформление: П. И. Чайковским (сборник детских песен «Детский альбом»), А. К. Лядовым (детские песни на народные слова). Колыбельные песни, зарождались и развивались, как самостоятельное литературное творчество для детей. Произведения для детей Н. А. Некрасова, М. Ю. Лермонтова, С. Я. Маршака, К. И. Чуковского, С. Михалкова ускорили расцвет поэтического творчества для детей; повсеместно пробуждался интерес к собранию и соответствующей обработке народных колыбельных песен. Особое место среди всех колыбельных песен, с лёгкой поэтической руки М. Ю. Лермонтова, занимают «казачьи колыбельные песни». «Казачья колыбельная песня» М. Ю. Лермонтова, как гласит предание, написано под впечатлением «баюканной» песни казачки, которую Лермонтов слышал в станице Червленой на Тереке (по другой версии – в станице Старомышастовской на Кубани). Музыка к «Казачьей колыбельной песне» была написана многими композиторами, в том числе А. Гречаниновым, Э. Направником, Ребиковым и др. («Отечественные записки», 1842 г., № 5).