Десятилетиями в СССР культивировался образ врага в лице западного капиталистического общества. Гарантией безопасности могло служить только постоянное наращивание военно-промышленного комплекса, увеличение оборотов по производству оружия массового уничтожения. Симметричными мерами и риторикой отвечал западный блок. Несмотря на то, что в действительности ни Советский Союз, ни страны Запада не были заинтересованы в нападении и физическом уничтожении друг друга, их внешнеполитические стратегии, политика, проводимая в смежных регионах, всегда оставляли поле для сомнений, на которых играли основные бенефициары колоссальных инвестиций в ВПК – армейские руководители, корпорации – которые выполняли госзаказы на поставки и разработку вооружения, разнообразные стратегические центры по обороне и планированию. По существу же, гонка вооружений не отвечала потребностям безопасности, благосостояния и развития ни одной, ни другой стороны. Таким образом, неверное целеполагание при разработке национальных интересов приводит к пагубным последствиям, как это произошло в СССР, где масштабные дотации в непроизводственный сектор экономики подорвали страну изнутри8.

Осознанность национальных интересов также считается довольно важной сущностной характеристикой этой категории. Осознание всеобщности национальных интересов и необходимости их согласованной реализации достигается путем кооперации между всеми субъектами политического пространства. Лишь используя коллективные ресурсы общества во всевозможных его проявлениях, начиная от социальных движений и индивидуальных активистов и вплоть до средств массовой информации, можно достичь максимально приближенного к объективной концепции конструкта, отражающего политическую реальность и потребности государства в ней. Умение сформулировать, а затем ясно выразить национальные интересы государства, сообразные не только в теории, но и реализуемые на практике, позволяет отличить государственную мудрость от политического авантюризма и корыстного служения интересам узкой группы лиц9.

Следует отметить, что вопрос о конкретных методах и основаниях для выявления степени адекватности программных заявлений или политического курса правительства по отношению к национальным интересам является дискуссионным.

Согласно российскому политологу Б. В. Межуеву, специалист, пишущий о соответствии той или иной проводимой политики национальному интересу, имеет в виду, что она ведёт к улучшению социально-экономического положения государства, является отражением общественного консенсуса по конкретной проблеме, который был достигнут при анализе устойчивых потребностей, коррелирующих с экспертными оценками10. Такой схематичный подход позволяет избежать доминирования второстепенных и мнимых интересов и тем самым усилить эффективность движения общества по пути успешного развития.

Такая черта национальных интересов, как их адаптивность, выступает в качестве их ключевой характеристики. Определение национальных интересов отдельно взятого государства подразумевает непременный учёт интересов других государств, а сегодня всё чаще и коллективных интересов всего мирового сообщества, поскольку в данной связи возникает «особый модус социального взаимодействия, логика которого отличается как от логики рынков, так и от логики правительства»11. Успех реализации интереса напрямую зависит от степени его интегрированности в реалии мировой арены. Также существует необходимость в выстраивании системы, в которой среднесрочные интересы не шли бы вразрез с долгосрочными, но пересекались с ними, совпадая, органично встраиваясь в ту картину мира, которую пытаются создать внешнеполитические ведомства