Но, опустив взгляд, разглядел красный, на фоне форменной материи кителя почти черный, мазок. Потрогал, растер его между пальцев и сразу заткнулся.

Петр Петрович с облегчением выдохнул и стал умело переводить стрелки, обращаясь к полковнику уже с некоторым назиданием:

– Олег Демидович, вы, похоже, зацепили кровь на месте происшествия, когда сюда входили, а я вас предупреждал, вперед кинолога и криминалиста не стоит лезть. Вот и вышла оказия, получается, однако, что сами виноваты…

Ответственный, оттирая кровь носовым платком, что-то бурчал под нос, а после поспешил ретироваться. Двинулся к выходу. Его функция «собирателя» выполнена: он побывал на месте преступления, дал ценные указания и попытался устроить разнос. Разнос не получился, но генералу все одно будет, что доложить. Вот только покрасоваться, как обычно, не вышло – оконфузился.

Под сдерживаемые улыбки присутствующих его как ветром сдуло. Что ж… Теперь и поработать можно, никто не мешает. Валя уже дал зеленый свет следаку и судмедэксперту. Все объекты и предметы, которые он собирался отработать на следы рук (что-то из обстановки квартиры – мало ли, может, найдутся чужие пальчики, а не хозяйские), он умело обозначил картонными карточками с циферками и с разметкой в виде кубиков – этакий гибрид номерка и масштабной линейки. И строго-настрого запретил трогать предметы и даже приближаться к тому, возле чего стоят такие номерки.

Я же пошел на дубль два – снова дал занюхать Мухтару кровь и сказал «ищи», а людям отдал другую команду:

– Посторонитесь, товарищи! Пропустите, идем по запаху крови. На ком кровь будет – укусит.

Людей как ветром сдуло, никто не хотел хромать отсюда, как Олег Демидович.

А мы с Мухтаром чинно проследовали через прихожку на лестничную площадку и потом на улицу. А дальше он меня потянул куда-то в глубь двора. Уверенно потянул, решительно…

Вот молодец! Да и я не промах. Задумка сработала, и Мухтар-таки взял нужный след. Очевидно, преступник перепачкался в крови, как я и предположил. Только не ботинком, следов он умудрился не оставить, а чем-то ещё.

Мы протопали мимо детской площадки – приходилось аккуратно ступать в ночной темноте, тем более что я ещё и руку в гипсе пока слегка берёг. А пес потянул меня в сторону черных сараюшек, что стояли на краю двора.

– Ищи, ищи, – подбадривал я его.

Мухтар уверенно шел вперед. Казалось, он видит даже в темноте.

Плотность застройки в Зарыбинске, как, впрочем, и в других мелких городах СССР, была небольшая. Частенько прямо тут же, на краю двора, находилось место всяким полулегальным сараюшкам и гаражам.

Вот такие хозпостройки и выросли передо мной кривым рядом. И Мухтар меня тянул туда, вглубь, где лебеда соревновалась с крапивой, где дети любили играть в войнушку, а мужики выпить и подумать о жизни подальше от глаз своих благоверных.

Ночью место выглядело пустынным. Даже мертвым. Мы завернули за постройки, дальше был тупик.

– Ну и кого мы здесь ищем? – спросил я пса.

Он посмотрел так, будто и вправду мог ответить, и просунул голову в гущу зарослей травы. С шумом втянул ноздрями воздух.

– Чего там?

Я приготовил руку с гипсом, если что – ударю, но, приглядевшись, понял, что человеку там не спрятаться, а вот мелкий предмет в буреломе запросто можно укрыть. Например, то, что преступник скинул. Нож? Перчатки? Другие улики?

Я отпустил поводок и достал освободившейся рукой карманный фонарик. Мухтар сел возле крапивы, обозначая конец маршрута и показывая всем видом, дескать, не обессудь, хозяин, дальше ты сам. Я собственными боками в крапиву не полезу.