– Да. Они просто вспоминали акушерство.

– О-о-о, – понимающе протянула госпожа Сытклю, – успешно?

– До диссертации не хватает практического опыта.

– Это дело поправимое! – успокоила госпожа Сытклю и, пожелав коллеге спокойной ночи, ушла к себе в комнату.

Девушка с облегченным вздохом откинулась на подушку. Уши позорно горели. Имир старательно делала вид, что ничего не замечает. В заведомо безнадежном бою здравого смысла против безусловных рефлексов она быстро уснула.

– Живей, запихивай больше! Мы охренеем столько перетаскивать! Это же надо! Угрохаем не одну ночь. Эй, ты слышишь?

– Уху-ум!

– Застрял что ли, жирная ряха? Давай! Шевелись, мне-то туда не пролезть! Потом тащи тебя борова на шее! Ну?!

«Спишь на новом месте – приснись жених невесте» – старая поговорка. Подсознание Имир с большой долей скепсиса относилась к народным мудростям. На новых местах девушке всегда снилась ерунда. По крайней мере, ей очень хотелось верить. Считать за судьбу некоторые особо отличившиеся витками бреда сновидения было чревато и страшно.

Аспирантка раскрыла глаза. Дом был погружен во тьму. Подруги и госпожа Сытклю мирно спали. Царила тишина. Ну, почти. За соседней с заброшенной частью дома стеной слышались шорохи и скрипы. Сердце Имир заметно усилило темп. Девушка зло про себя выругнулась. Блестяще! Сперва ночные кошмары, теперь шуршания, а главное – она, как последняя идиотка, от всего шарахается. Ну разумеется, в запустелой половине давно прописались мыши или крысы. Свято место пусто не бывает. Нужно попросить Виви провести дератизацию11. её прямая работа.

Ни первых, ни вторых Имир не боялась. Редкие представители животного царства могли испугать ветеринара. Скорее, боялись его – и по вполне понятным причинам. Девушку куда больше страшила неизвестность – чувство, свойственное многим людям. И скребущиеся звуки, безжалостно играющие на её расшатанных нервах. А в ночное время психика, как известно, обостряется. И чего им не спится? Неужели днём нельзя прошуршать? Днём не страшно. А почему ночью всегда страшно? Закон жанра, что поделать.

Теперь Имир изнывала от собственных неуёмных размышлений. Аспирантка раздражённо мыча перекатывалась с бока на бок, когда её прервали. Прямо над головой раздался негромкий цокот. Девушка мгновенно замерла. По спине забежали слабонервные мурашки. Неопознанный зверь надумал прогуляться по крыше. Свежим воздухом подышать, звёздами полюбоваться. Станет одиноко – постучит когтём Имир в окошко: «Тук-тук, не спишь? Я тоже».

Аспирантка непроизвольно нырнула под одеяло, ощутив себя круглой идиоткой. Отчего-то вспомнилась детская непрошибаемая логика про «если я никого не вижу, то и меня никто не видит». И не тронет. И не съест. Нет, так дело не пойдёт! Чертов она ветеринар, в конце концов, или тварь, под одеялом дрожащая?! Неужели она испугается какой-то страдающей бессонницей зверюшки, случайно забредшей к ним погулять? Или неслучайно. Не исключено, что неизвестный сосед жил в доме задолго до их наглого подселения. Что бы там ни было, лучше узнать, с чем, а вернее – с кем придётся иметь дело. И принять соответствующие меры: бежать самим или прогонять зверя.

Имир решительным жестом скинула с себя одеяло, вскочила на колени и быстро, пока запал не кончился, распахнула окно. Внезапная прохлада ударила разгорячённое лицо девушки. Внизу простирался пустующий внутренний двор. Но не он был предметом интереса Имир. Аспирантка повернула голову и начала внимательно изучать череду растрескавшейся черепицы. Она не питала напрасной надежды. С каким грохотом ветеринар открыла окно! – странно, как Леоля с Виви из соседней комнаты не прибежали выяснить, кого убивают, что уж говорить о нормальном звере. Да он давно дал дёру!