Я считаю, что в этой схеме вначале должны преобладать чисто прагматические оценки возможных последствий для экономики, в которые потом можно вносить и политические корректировки. Так вот, хотя темпы роста ВВП и вызывали удивление на Западе, его большая нефтяная составляющая нас не устраивала. Поэтому бюджет 2007 года мы будем принимать уже без доходов от углеводородов. Все наши текущие расходы теперь будут совпадать с возможностями нашей экономики без учёта нефтедобывающего сектора. Что касается средств Национального фонда, то оттуда будут финансироваться только проекты, связанные с развитием. Причем только те, которые не поднимут уровень инфляции. Именно такая схема работает в Норвегии.

Кстати, мы внесли в кодекс пункт, запрещающий даже на расходы по развитию брать более одной трети от общей суммы накоплений в этом фонде. Иначе там ничего не останется для будущих поколений. Хотя и для того чтобы их сохранить, многое нужно сделать. По этому поводу у нас с правительством постоянно происходят стычки.

Я считаю, что по примеру той же Норвегии нам нужно больше внимания уделять капитализации средств Нацфонда. Там часть денег пущена в оборот через покупку акций около 800 высокодоходных компаний с мировым именем, и средства на государственные нужды берутся, в основном, из поступающих дивидендов. Мы же до конца текущего года запланировали на развитие взять из своего Национального фонда 172 млрд. тенге, и если дальше пойдём такими темпами, ничего не меняя, то мы его быстро проедим.

Почему за землю дают взятки?

– Парламент в очередной раз снизил налоги, соответственно уменьшатся и налоговые поступления в бюджет. Будет ли это компенсировано будущим ростом производства? Ведь до сих пор, когда увеличение государственной казны происходило в основном за счет роста мировых цен на нефтепродукты, трудно было проверить эффект от снижения налогового бремени для отечественных производителей.

– Действительно, из-за предстоящего снижения размеров некоторых налогов расчетные потери бюджета в 2007 году составят 74 млрд. тенге, в 2008 – 146 млрд., в 2009 – 58 млрд. За три года республиканская казна по этой причине не получит примерно 10 бюджетов Костанайской области! Когда мы делаем подобные шаги, то требуем от правительства информацию по факту – что происходит в экономике. До сегодняшнего дня все ожидания оправдывались. Даже с превышением. Например, от снижения НДС с 20 до 15% ожидалось 49 млрд. тенге потерь, а бюджет, напротив, получил больше на 70 млрд. прибавки.

Что касается того, за счёт чего шла эта прибавка, тут вы в какой-то мере правы. Но факт остается фактом – бюджет не потерял. Теперь отделить эти средства будет легче. Что же касается реального влияния снижения налоговой нагрузки на развитие, то тут мы в первую очередь должны учитывать все преимущества, полученные от этой меры. Взять, к примеру, сельское хозяйство. Здесь сейчас налоговая нагрузка минимальная. Если взять любой район, у которого бюджет где-то около 500 млн. тенге, то сбор налогов, в ряде случаев, составляет около 200 млн. тенге. Все остальное – трансферты и субвенции из вышестоящего бюджета. У нас в стране это сделано с целью создания возможностей для развития сельского хозяйства, роста инвестиций в зерновой и животноводческий бизнес. И это приносит реальные выгоды. Вот потому-то наши соседи из Курганской области приезжали к нам, чтобы просить костанайских предпринимателей идти к ним со своими инвестициями. Российский бизнес не идёт в аграрный сектор. Почему? Потому что у них в селе пока нет необходимой инвестиционной привлекательности. У нас землю никто не бросит. Да, те, кто может вести дело финансово более эффективно, вытесняет тех, у кого это не получается, но землю никто не бросает. За неё скандалят, берут и дают взятки…