– Спасибо нашему начальнику штаба, – весело подхватывает Стариков, – он тут же сориентировался и отправил меня к вам наводить порядок.

– А что, кстати, ты тогда сотворил, что так быстро утихомирил этого умалишенного.

– Да ничего такого особенно, – нарочито серьезно хмурит брови, – маленькая техническая хитрость.

– Он после твоего быстротечного появления, а затем такого же внезапного исчезновения, всю ночь по коридорам полураздетый бегал, грозил нас всех в политотдел базы вызвать.

– Да он и вызвал, – не выдержав, хохочет Феликс. – Да только ему ж за ту выходку и досталось, а меня лишь слегка пожурили за нарушение техники безопасности.

– Вот как?

– Ну, да! – жмет плечами. – Я ж ему за неимением времени объясняться просто взял и кусок силового провода в щитке на вводе в комнату вырезал, вот он без электричества до утра и остался. Правда и меня при этом, могло немного тряхнуть, да я аккуратно, как Листопадов, электрик с Антилопы, в прошлый раз показывал, подключая нашу с тобой комнату.

– Вот здорово, – округляет глаза жена. – И что он?

– А что он?.. Где он ночью провод найдёт, да специалиста по ремонту. А с утра он, как и обещал, всё разузнав, жаловаться в политотдел помчался, мол, молодые лейтенанты с дивизиона рейдовых тральщиков совсем распоясались их, стариков вспомогательного флота, ни во что не ставят, не замечают.

– Ну вот, – счастливо улыбается, – и вправду: хорошо то, что хорошо… заканчивается, справедливо… как надо!

– Согласен! – кивает муж. – Кстати, совсем забыл, я ж по дороге домой тебе грузинский мандариновый сок купил, – достает из-под стола огромную трехлитровую банку. – Не смог пройти мимо.

– Ничего себе, – радостно шепчет Малышка. – Два года мандарины не ели, такие очереди за ними теперь везде и всюду стоят, хотя и цена, казалось бы, запредельная. А тут гляди-ка, такое богатство: три литра сока, это ж не меньше пяти килограммов фруктов.

– Вообще-то я две банки купил, – виновато улыбается Феликс, аккуратно открывая банку. – Да пока их тащил на четвертый этаж, одну банку слегка о батарею зацепил, не донёс.

– Жалко, – жмурится от удовольствия девушка, вдыхая аромат южного экзотического фрукта, нежданно празднично наполнившего их комнатушку.

– А уж мне-то, как жалко, хоть и достались почти даром, по «догайдаровским» ценам.

– Видать срок годности вот-вот выйдет?

– Думаю уже вышел, – отзывается Стариков, – вот они эти банки под шумок в овощном ларьке и сбагривают.

– Не знаю, не знаю, но на вкус очень даже вкусно, чуть горчит только, – вожделенно шепчет. – А, помнишь, – вдруг вспыхивает, – как мы с тобой, на первое наше новоселье, десятью бутылками такого же вот мандаринового сока весь твой экипаж «Антилопы» напоили.

– Помню, конечно, – подхватывает, – а ещё помню, как прежде чем отпраздновать то новоселье, мы с боцманом и механиком дверь, словно заправские плотники, вскрывали, а затем ещё по всем правилам юриспруденции опись с понятыми составляли, а после, как рыцари на ратном поле, рукопашный бой на юте Антилопы с превосходящими силами соседнего дивизиона приняли. А ещё помню, как…