Он хлебнул прямо из горла бутылки, словно запивая слова, страшные для Аннушки, затем, уронив голову на стол, уснул. Его длинная речь прозвучала коротким смыслом: «Я над тобой посмеялся, и бросаю тебя».

Официанты принесли заказ, но плачущая Аня уже выскочила из ресторана.

«Мне безразлично, что станет с тобой! – кричала она в пустоту. – Умирай, сколько влезет! Где угодно и с кем угодно!»

Через полчаса она покинула Порвоо, сев в попутный туристический автобус. Но, добравшись до дома, начала ждать звонка в надежде, что озерный пришелец извинится и назовет сказанное пьяным бредом. Она готова была его простить, не в силах отбросить свою прекрасную сказку.

Друвис позвонил через день. Голос дрожал и срывался:

– Я испортил поездку, моя дорогая фея, и казню себя за это! Но в Якутию я действительно улетаю.

– Останься, – смирив гордость, попросила она. – Что тебе, прибалтийцу, там делать? Огромные северные заработки давно стали мифом.

– Всё равно у нас с тобой жизнь не такая, как надо, – с трудом выдавил он. – Этот гадкий, извращенный мир нужно разрушить, Анюта, и выстроить заново, нормальный. А я уже не смогу…

Он немного помолчал и выкрикнул:

– Понимаешь ты, глупая? Не смогу! Сколько ни старайся, ничего хорошего не получится! У нас не будет детей, о которых ты так мечтаешь! И в тридцать с хвостиком ты станешь вдовой. Нет, не заставляй меня в это ввязываться! Прощай!

Пролетел месяц, который показался Анчутке мгновением. Она жила, ничего не замечая вокруг. «Латышский папа» с лихвой долюбил ее за родного отца, но предал еще больнее. «Должно быть, он любит меня, но не смог поверить в мою искренность, – уговаривала себя Аннушка. – Друвис не был холодным и толстокожим. Он не способен выбросить меня из своей жизни, как ненужную вещь! А может быть, о, ужас, он искренне любил всех подруг, с которыми его сводила судьба? И я всего лишь одна из них? Он смирился с разъездами. Привык, что в его жизни не может быть постоянства».

Проявляя заботу, сознавая вину, и втайне желая вернуться, Друвис, словно вонзая нож в свою рану, каждый день писал Аннушке сообщения: «Как ты, фея?» Начать новую жизнь не получалось, прошлое слишком крепко держало его сердце. Он видел Анин статус в Сети: «Жизнь прекрасна!» Но знал, что ей хочется выть: «Папа-латыш», что же ты сделал со своей «дочей»?!» Аннушка отвечала: «Я в порядке» и мысленно добавляла: «Хорошо, что ты не видишь, какая я сейчас: в грязной футболке, с опухшими от слез глазами, валяюсь на диване!» После каждой его СМС-ки она начинала рыдать и вспоминала, как совсем недавно провожала Друвиса в командировку. До отъезда оставалось два часа, и она в полубеспамятстве щекой прижималась к его животу. Горячие слезинки скатывались на его кожу. Друвис делал вид, будто смотрит новости, а сам, запрокинув голову, глядел в потолок, стараясь подавить душившую его грусть и спрятать слезы. С замиранием сердца Аня косилась на часы, видела, как предательски быстро бегут стрелки, оставляя ей все меньше времени для того, чтобы дышать с Друвисом одним воздухом и касаться его утомленного, разнеженного тела. Затем они мчались в такси на вокзал темной обледенелой дорогой. Боясь заговорить, чтобы вновь не расплакаться, Аня лишь осторожно сжимала ладонь любимого. Теперь отчаянные признания и ревность позади. Канули счастливые лунные ночи, когда она фантазировала о свадьбе и задерживала дыхание, боясь сдвинуть со своего бедра большую руку уснувшего Друвиса. «Да, всё это было, было, – твердила она себе. – Друвис любил меня и плакал перед разлукой со мной. Так почему же всё-таки он ушел?» Ей не верилось в грядущую немощь сильного, цветущего мужчины, и в его бессилие изменить мир. «Пустая болтовня!» – думала она. Девушку еще не покинуло ощущение вечности жизни, и она искала иные причины туманной незавершенности их отношений. Неясность сводила Аню с ума сильнее, чем муки несчастной любви. Ей казалось, что неизвестность, подобно черной глухой стене, сомкнулась вокруг и не дает идти дальше. Выходка «латышского папы» не укладывалась в голове – так же, как в детстве не укладывались эскапады родного отца. Бежали беспросветные дни, и для нее становилось очевидным: назад пути нет. Чтобы прекратить пытку сообщениями, Анчутка сменила телефонный номер.