Я оглянулась на Витю, он подмигнул мне, широко улыбаясь. Имея такие зубы, я вряд ли бы смогла открыть рот, не то, что так скалиться. Он раздражал меня своей неотесанностью. Именно поэтому я когда-то уехала из деревни, знала, что такие мужчины мне точно не пара. Встретила Илью, городского интеллигента и вцепилась в него, как в последнюю надежду на счастье. Даже институт бросила. А теперь вернулась к истокам, брошенная, не нужная, с ребенком и пустым карманом. Кто меня такую полюбит? Только такой вот Витя.

– Кстати, а где этот твой? Муженек, – спросила мама. За несколько дней она первый раз поинтересовалась моей жизнью. Витька даже работать перестал и внимательно слушал нас, не сводя глаз с меня.

– Он на вахте, – ответила я, продолжая окучивать картошку с еще большим энтузиазмом.

– Поругались что ли?

– Нет… немного.

– А я всегда говорила, что не пара он тебе. Скользкий, противный, высокомерный.

Я стиснула зубы. Мама била по больному. Мне не хотелось обсуждать мужа в присутствии чужого мне человека. Мне было стыдно говорить, что муж меня бросил, что я долгое время жила с мыслью о том, что он вернется, а потом узнала, что у него есть другая семья. Никто не знал, что я ревела в подушку по ночам, а утром делала вид, что у меня все хорошо. Мой телефон до сих пор был отключен, я боялась даже посмотреть в его сторону.

– Мама, давай не будем об этом, – предложила я.

– Конечно, не будем, – не унималась та, – только почему-то, когда проблемы начинаются, сразу к маме бежим.

Я вспомнила, что так и не отдала маме деньги.

– Сестра твоя вышла замуж за нормального, местного, деревенского. Посмотри, как живут! Все у них есть, Лешка с утра до ночи работает, старается. Троих детей уже родили. А тебе захотелось особенного, городского. Думала, барыней при нем ходить будешь. А я тебе всегда говорила, что мы народ простой, богато никогда не жили. Вот и нечего выше головы прыгать.

Я стиснула зубы. Мне хотелось бросить все и уйти. Мать постоянно давила на больную мозоль, она не понимала, что унижала меня при чужом человеке, который, по всей видимости, оказался ей ближе меня.

В огороде появился ее сожитель, Анатолий. Он вел за руку моего сына. Сережа что-то увлеченно ему рассказывал и громко обращался к нему – «деда». Я с умилением посмотрела на них. Анатолий был не родной дедушка, они с мамой даже не женаты, но он с удовольствием проводил время с моим сыном, чем существенно облегчал мне жизнь.

– Вот, посмотри, работы много, а он гуляет, – сказала мама, недовольным голосом.

– Он отвлекает Сережу, чтобы я могла помочь тебе, – деликатно ответила я, не желая ругаться.

– В три года ребенок уже самостоятельный должен быть. Играть и не мешать взрослым. Так и будешь с ним до пенсии сюсюкаться.

Я удрученно вздохнула. Спорить с мамой было бесполезно, я не смогу победить ее в словесном поединке. Мне хотелось поддержки, когда я ехала сюда, но я не получила ее. Снова упреки, недовольства. Меня никто здесь не ждал, и я никому здесь не нужна.

Мысль о том, что я поступила неправильно, когда приехала сюда, не покидала меня до вечера. Все получилось так спонтанно там на вокзале, у меня не было другого выхода, мне некуда было идти. Что теперь делать? Я не представляла. Но одно я знала. Мне не место в этой деревне, я не хочу жить так, как живет мама. Мне не нравится их разговоры, постоянная брань. Я другая.

Сережа чувствовал мое состояние, он капризничал весь день. Мама недовольно косилась на нас, в ее представлении я была отвратительная мать, которая неправильно воспитывала ребенка, слишком много уделяла ему внимания.