–Привет Том. Как работа идёт?

–Не плохо Джон, сам как?

–Хорошо. Нам нужно проверить давление в шинах. – Сказал Валентайн.

Владелец мастерской жестом показал рядом сидящему механику заняться делом.

–Только аккуратней, служебный автомобиль как-никак. Том, сколько у вас стоит машинное масло?

–Ты же знаешь, что машинное масло для тебя за наш счёт.

Том достал из-под прилавка алюминиевую банку. Валентайн её потряс и услышал внутри бумажный шелест.

–Я серьезно, мне нужно поменять масло на моём личном авто. Если я к вам заеду на днях, сколько это будет стоить?

–Двадцать долларов. И в эту же банку я запечатаю твою долю, в первый раз получится, что по бумагам ты сам оплатишь масло.

–Тише, тише. Ну, я заеду на днях. – Улыбнулся он и засунул банку в карман плаща.

–Хорошо.

Джон побрёл к машине, механик всё ещё проверял шины их служебного автомобиля. Дождавшись пока он закончит работу, он дал ему денег и поблагодарил за проделанную работу.

Двигатель тихо завёлся, внутри машины стоял еле слышимый гул, как в салоне самолёта. В сравнении со старыми бензиновыми двигателями, ядерный мотор в разы меньше выбрасывал атмосферу вредных веществ.

–Всё равно не люблю я эти ядерные двигатели. Всегда такое чувство будто едешь на атомной бомбе. – Съезжая на дорогу сказал Джон.

–Что ты так боишься то? Ещё не зарегистрировано ни одного случая взрыва этих двигателей.

–Они убили всю романтику ухода за машиной. В этих машинах особо не покопаешься. – Размышлял Джон, включив радио.

По радио крутили одну из песен Пегги Ли. Джон любил старые песни, особенно старое кантри. Он считал, что хоть нынче и продолжают играть в основном своём джаз, блюз и рок-н-ролл, но нынешние песни лишились своего шарма, сейчас они все одинаковы, в музыке появилась ненужная пошлость.

–Твой личный автомобиль ездит на бензине, и что-то ты ни разу не рассказывал, что ты в ней копался. Ты всегда приезжаешь к Тому, и его громилы всё тебе делают.

–Майк, ты всегда обрубаешь мои размышления на корню. Нет бы, сказать, «Да Джон, ядерные двигатели убили всю романтику».

–Это не размышления, это ворчливость. Новое тебе не нравится. Новые машины не нравятся, они уродливые. Музыка новая не нравится, развращает подростков. Роботы не нравятся, громоздкие и бесполезные. Телевидение не нравится, рекламы стало много. Что тебе вообще нравится?

–Новая музыка действительно ужасная. Вот, например, в старом добром кантри повествовались истории, как лирический герой, одинокий странник проходит через леса, через пустыни и каньоны для достижения своей цели. Неважно ради горячей ли девушки или холодного рутбира. Сейчас же кантри музыка стала россказнями деревенщин, как тот любит свой ядерный пикап. Я фильмы новые люблю. – Выдержав небольшую паузу, продолжил Джон. – Камеры стали лучше, снимают в более интересных ракурсах, а не просто статично. В новом фильме про Джона Ривза сняли пятиминутную сцену одним дублем. То есть главный герой совершает разные действия, а камера его снимает на протяжении всего этого времени, и всё это без монтажных склеек. Я такого раньше никогда не видел.

–Не смотрел ещё. Стоит сходить на него?

–Определенно.

–Ты с Минди ходил? – поинтересовался Майк.

–Не, она не любительница. Я один хожу.

–Одному не скучно?

–Наоборот, никто не мешает. Мне только с Эми нравилось в кино ходить. С другими не нравится.

–Что это там происходит? – заметил Коулмен, указав на столпотворение возле магазина.

–Не знаю, выясним?

–Пусть этим патрульные занимаются.

Джон пропустил мимо ушей слова напарника и припарковался у тротуара. На звук закрывающихся дверей, толпа, стоявшая у магазина, обратила внимание на детективов.