Я посмотрел на часы и понял, что из отведенных на работу двух часов полтора уже прошли, а я даже не добрался до писем и книг, которые были интересны хозяину. И, главное, не понимал, как писать отчет. Коробка номер один. Найдены машинки в количестве 28 штук. Все в идеальном состоянии. Детский мобиль – одна штука. Работает. Рубашка, по виду крестильная – одна штука.

Собственно, именно так я и написал, и отправил на почту Леи. Она тут же перезвонила.

– Что ты мне прислал? – возмущенно закричала она.

– Опись. Не знаю, как это правильно называется по-французски или по-итальянски. По-русски звучит «опись», перечисление найденного.

– Ты хочешь, чтобы я это отправила хозяину? – продолжала кричать Лея.

– Я не знаю, чего он ждет. Это было в коробке. Или спросите у него, в какой форме он хочет получать отчеты.

– Я не могу спросить!

– Почему? Я ведь только начал. Дальнейшие отчеты буду присылать такие, какие он пожелает.

Откровенно говоря, я понимал, почему Лея кричит. Я бы тоже кричал, если бы получил четыре строчки.

– Я не могу спросить! Потому что сначала он уволит меня, а потом я выгоню тебя. То есть наоборот – мне придется выгнать тебя из квартиры, а потом хозяин уволит меня, потому что я не смогу найти тебе замену! И потеряю постоянного многолетнего клиента!

– Возможно, хозяин просто придумал себе сокровища, которых в этих коробках и нет? Так часто бывает… в российской истории случалось сплошь и рядом. Мифические князья, лжеправители, княжны, которые вовсе не княжны… – начал объяснять я.

– Только не надо мне сейчас урок истории проводить! Дай мне еще хоть какую-то информацию! – взмолилась Лея.

– Ну, можете ему написать, что я проверил каждую из двадцати восьми машинок. Все ездят, у всех открываются багажники и дверцы, – я снова попытался пошутить.

– Ты издеваешься? – воскликнула Лея.

– Нет, шучу, – ответил я.

– Мне написать, что ты полтора часа возил машинки по полу? Автопарк из них не составил? – язвительно спросила Лея.

– Если честно, составил, – признался я.

– Господи, мужчины… вы хуже детей, – заявила Лея. – Хорошо, я что-нибудь попытаюсь придумать.

Полчаса я провел в ожидании. Потом начал нервничать и сам перезвонил Лее.

– Ничего? Не отвечает? – спросил я.

– Нет. Наверное, думает, сейчас тебя выселить или завтра, – буркнула Лея. – Я ему написала, что ты обживался, привыкал к новому месту, был измотан жизнью в хостеле, поэтому отсыпался. Попросила дать тебе еще немного времени. Но вряд ли его это разжалобит. Он же не моя бабуля. Саул, я не знаю, что делать.

– Дайте мне адрес его электронной почты. Я сам ему напишу, – предложил я. – Так будет лучше. Возьму ответственность на себя, и он вас не уволит. Да и вам не придется быть пиццей. То есть доставкой, то есть почтальоном.

– Хорошо, адрес пришлю. Только, когда будешь ему писать, поставь меня в копию, пожалуйста. Я все-таки за тебя отвечаю, – согласилась Лея.

Я не знал, что писать хозяину. Терять мне было нечего. К хорошему, в смысле квартиры, я еще не успел привыкнуть, а возвращение в хостел хоть и не радовало, но и не пугало. К тому же я еще не успел обрадовать учеников сообщением, что наши с ними занятия прекращаются. Как раз сегодня собирался это сделать. Так что я сел и написал правду, опять же следуя заветам Эммы Альбертовны. «Савелий, если не знаете, что сказать, говорите всегда правду!» – твердила она, когда я не мог пересказать текст по домашнему чтению, потому что не успел его прочесть.

Так что я решил написать правду. Начал с кресла-качалки и вида с балкона. Написал про попугаев и горлицу-скандалистку. Про то, что хозяин создал невыносимые условия для работы и такой вид из окна мне даже во сне не снился. Я написал про все двадцать восемь машинок и собранный мобиль. Написал про мои попытки собрать детский пазл – петух так и не влез в нужную прорезь. И про крестильную рубашку и пеленку тоже написал, допустив предположение, что кружева были спороты с подвенечного платья. Я подробно описал игрушки на мобиле и что у собачки даже ошейник на месте, а у овечки шерсть хоть и примялась, но хоть завтра из нее можно носки связать. Это я опять пытался пошутить, забыв про предупреждение Леи. А еще написал, что, если хозяин велит избавиться от коробки с игрушками, я ни за что этого не сделаю. Не выброшу! Перетащу в хостел или еще куда-нибудь. А машинки сам готов выкупить, только не сейчас, а когда немного подкоплю денег. Поддавшись порыву, добавил, что мои родители, пусть и разведенные, не хранят мои детские вещи, чего бы мне очень хотелось. И заметил, что ребенок, которого так любили еще до его рождения, должен был вырасти сильным и успешным человеком. Во всяком случае, если верить самурайской поговорке: «Рожденный в любви слабым быть не может».