– Мутно всё. Коли было бы дело лёгкое, увидела бы. А оно какое-то нечистое. – Гадалка тоже перешла на шёпот и испуганно отдёрнула руку. – С чем же ты таким свяжешься, милый?

– Посмотрите, прошу вас.

– Накликаю себе бед, – сокрушённо произнесла женщина, но взяла Фридриха за другую руку и накрыла её своей. – Сегодня после обеда отправишься. Корабль твой новый, с хорошей энергетикой. Капитан темноволосый…

– Всё так.

– Плывёте к датским берегам. Но не одни.

– Да! – кивнул молодой человек. – Мистер Бен Боттом отправляется туда же, но на час позже.

– Нехорошо. – Сказала гадалка и вздохнула. Фридрих замер от удивления.

– Почему же? В чём дело? В нашем корабле? В Бене? В Дании?

– Всё нечисто.

Женщина вскочила со скамейки, и, даже не попросив заплатить за гадание, как это было принято, скрылась в тумане. Сердце Фридриха упало в пятки. Он ощутил, как липкий страх распространяется по всему телу, лишая возможности сдвинуться с места.

– Бред, – сказал он сам себе, стыдясь того, что мимолётные ощущения вытеснили голос разума. – Стоит обращать внимание только на хорошие предсказания, иначе и с ума сойти можно. Моя Лика тоже влюбится в море. Остальное – пустое.

Сзади послышались шаркающие шаги. Это вернулась Жанна, прихватив с собой подругу. Женщины, перешёптываясь, приблизились к скамейке, и, остановившись за ней, потянулись в карманы за сигаретами.

– Фридрих, это Оливия. – Кивнула Жанна на спутницу. – Работница портового буфета.

– Очень приятно, – тут же протянула молодому человеку руку Оливия. Тот обернулся и, одарив женщину улыбкой, пожал прохладную ладонь. – Вы с «Зимнего пика»?

– Так и есть. Отплываем через полтора часа.

– Если не секрет, милый Фридрих, куда же вы держите путь?

Жанна скривилась: она рассказала подруге о маршруте «Пика» только что за незапланированной чашкой кофе.

– Дания, – ответил Фридрих. – Вы бывали там когда-нибудь?

– Упаси, – хихикнула Оливия, поджигая сигарету. – Я из порта-то выезжаю только на рынок.

– Печально.

– Сойдёт.

– Пташечка, поплыли с мистером Фридрихом в Данию! – лукаво улыбнулась Жанна. – Вдруг, им там буфетчиц недостаёт.

– Ага, и поломоек. Нужны мы им, – Оливия фыркнула и с наслаждением затянулась. – Фридрих, не хотите ли прикурить?

– Благодарю, мисс. Не балуюсь. – Молодой человек встал и, отряхнув полы пальто, коротко поклонился женщинам. – Вынужден вас оставить. С минуты на минуту командный сбор: будем проверять всё к отплытию.

– Плывите, плывите. – Кивнула Жанна. – Следом за вами и «Гринч» отправится. Вы ведь в одну сторону?

– Верно.

– Осторожнее, – скучающим тоном добавила Оливия. – Бен Боттом – такой хитрец.

– Пташечка, что же ты оскорбляешь коллег! – поддела подругу Жанна. – Подумаешь, неразговорчивый.

– Помышляет что-то, вот и молчит.

– Будет тебе! Гостя пугать.

– Вынужден откланяться, – слегка громче повторил Фридрих. Он вдруг почувствовал, что ни на минуту больше не хочет задерживаться на этой пустынной пристани в компании сплетен и сигаретного дыма. – Желаю вам хорошего дня, прекрасные дамы.

– Ага. – Оливия стряхнула пепел в мусорку и помахала рукой. – Заглядывайте: сырные пирожные привезли.

Фридрих, не оглядываясь, миновал пристань, и, потратив ещё немного времени на то, чтобы подняться по небольшим холмам, очутился у вереницы одноэтажных домиков, где временно размещали моряков перед отплытием. Каждый дом представлял собой неказистое здание из кирпича с примитивно обставленной комнатой внутри. В ней обычно размещалась одна кровать, кухонный стол, два кресла, раковина и печка. За отдельной дверью можно было найти обшарпанную умывальню. Но даже такие условия казались морякам непозволительной роскошью: на корабле все привыкли жить просто, в родных каютах, на палубе под ледяными ветрами и дождями. И это ощущение свободы определённо выигрывало у жажды удобства.