– Где моя команда? – поинтересовалась девушка. – Вы не предупреждали, что ваш ужин… кхм… На двоих.

– Прошу простить. На моём корабле два помещения, именуемых камбузом, и наши команды сейчас находятся именно в одном из них. Заметьте, я сказал «наши». Я тоже абсолютно один сижу сейчас напротив вас и, поверьте, не имею злого умысла. – Лаберий взял лопатку и ловким движением подцепил кусок судака. Отправил на тарелку Лики. Рыба легла идеально посередине, и девушка наметила улыбку. – Угощайтесь. И, кстати. Вы можете звать меня Лабель. Я крайне редко пользуюсь своим полным именем.

– Спасибо. И всё же, в чём причина такого необычного гостеприимства?

– Привычка. Дедушка всегда устраивал капитанские ужины в отдельном камбузе.

– То есть, «Гринч» – корабль вашего дедушки?

– Нет. Тот я продал.

Лабель замолчал, отделяя кусок рыбы теперь уже для себя, и, не стесняясь, отправил его в рот прямо с общего блюда. Лику позабавил этот жест, и она, сделав вывод, что, раз сам хозяин корабля ест свой ужин, попробовать маняще пахнущую рыбу будет безопасно. Она наколола свой кусочек на вилку и съела.

Кок жестом спросил у Лабеля, следует ли подать настойку, и, получив утвердительный ответ, разлил тёмно-фиолетовую жидкость по бокалам. Закончив с этим, молодой человек поставил бутылку ровно туда же, где она была, но почему-то Лике теперь захотелось её отодвинуть.

– Вы пригласили меня познакомиться, – начала девушка издалека. – Прежде, за всю мою жизнь в море, я встречала подобный обычай лишь пару раз. Поэтому, я надеюсь, вы не видите в моём поведении грубости и не таите обид.

– У нас разный опыт, – пожал Лабель плечами. – Воспитание, традиции, пример родных. Обижаться тут не на что. В конце концов, вы пришвартовали свой корабль к моему, даже не зная, что я за человек. Судя по вам, это уже был большой шаг вперёд.

– Что значит «судя по мне»? – Лика блаженно прикрыла глаза: очередной кусок рыбы таял во рту. Лабель, не стесняясь, ответил:

– Вы недоверчивая и жёсткая. – Добавил сразу: – Это блестящие качества для капитана.

– Расскажите лучше про собственные. – Хмыкнула Лика. – Себя я знаю уже… Много лет. – Она стушевалась, надеясь, что он не спросит, сколько именно. Мужчины всегда казались ей мнительными и способными на насмешки, и только фигура отца выбивалась из этого неутешительного представления. Но, к счастью, Лабель обратил внимание на вопрос и сказал:

– С этой командой я чуть больше месяца. Поэтому, кого спросить о своём успехе, как капитана корабля – даже не знаю. Прошлое судно перешло в чужие руки, состав – тоже. Но мы не были близки.

– Почему так произошло?

– Долгая история.

Лика заметила, что Лабель уклонился от ответа, но сделал это настолько неловко, что девушка проявила смелость спросить снова:

– Я не спешу. Если только вы готовы рассказать. Вам тут, наверное, поговорить не с кем.

Лабель прыснул:

– Глухой только Лью. И то, мы превосходно общаемся на жестах.

Щёки Лики запылали. Она недовольно произнесла:

– Я не совсем об этом. Но вас поняла.

– Не обижайтесь, мисс… Мельтц?

– Не имею такой привычки. Выпьем? – неожиданно предложила Лика, втайне рассчитывая, что настойка развяжет капитану язык. – Первый тост всегда за судно, на котором плывём.

– Теоретически, мы стоим. Но согласен. Поднимем бокалы за «Гринч»!

Фужеры соприкоснулись с тонким звоном. Лика поднесла свой ко рту и, прежде чем выпить, коснулась стенки кончиком языка. Фридрих учил её всегда проверять, не подсыпано ли в алкоголь что-то лишнее. Убедившись, что вкус настойки не изменился с прошлого раза, девушка аккуратно глотнула, наблюдая за Лабелем, который осушил свой бокал почти наполовину. Сказала: