– Ты чего зависла?!

               Я заглатываю воздух вместе с насмешкой и начинаю приходить в чувство, жутко ругая саму себя за такое глупое поведение.

               – Нравлюсь?! 

               Вот же самонадеянный балбес!

               – Нет! – вру я. – Я просто в шоке от твоей наглости!

               Вскинутая бровь, искривленные губы вместо вопроса.

               – Надо проявлять ко мне уважение и не выходить из ванной голым.

               – Разве я голый?!

               Нечаянно снова упираюсь в его кубики на животе и начинаю их считать, тут же осознаю, что я совсем сдурела, испуганно отскакиваю от них и, утыкаясь в насмешливый взгляд, опять отлетаю, и пытаюсь найти что-то нейтральное, а не скакать послушным мячиком из стороны в сторону.

               – Разве на тебе есть одежда?!

               Как хорошо, что в комнате полумрак и он скрывает мои зардевшиеся щеки.

               – На мне полотенце. 

               Я устала от наших пикировок и тихо выдыхаю:

               – Пожалуйста.

               Наверно, просьба звучит слишком отчаянно, потому что он перестает мучить меня своим остроумием и, прихватив одежду, скрывается в ванной.

               Во избежание новых эксцессов я тут же откладываю телефон и, повернувшись к стенке, укладываюсь спать. Да, время совсем детское, но иногда не грех лечь пораньше, тем более прошлой ночью я спала очень мало.

7. Глава 7

Глава 7

               Просыпаюсь первый и, едва открываю глаза, пользуясь возможностью, залипаю на девчонку, спящую напротив. Жара и бессознательное состояние сделали свое дело: она и одеяло спят порознь. 

               Вот вроде чего я там не видел?! Но на ее красивое тело, как на огонь и воду, можно смотреть бесконечно. Длинные стройные ноги с идеально гладкой кожей, к которой хочется прикоснуться и которая словно просит почувствовать ее на ощупь; задравшаяся футболка, приоткрывающая плоский живот, натянута на соблазнительной груди, заставляющей кровь быстрее перемещаться по венам; волосы, раскиданные на подушке, запах которых впитался в мое подсознание и волнует; чуть-чуть приоткрытые манящие губы, беспардонно напоминающие о нашем поцелуе на брудершафт и зовущие его повторить. 

               Все, стоп. Пора охладиться в душе. 

               Встаю и, чтобы не дублировать вчерашний инцидент с эффектным появлением в полотенце, прихватываю с собой чистую одежду. 

               Отвисаю под прохладной водой, пока тараканы в моей голове послушно не разбредаются по своим местам.

               Вернувшись в комнату, застаю Киру сидящей на кровати.

               – Доброе утро!

               Она зевает, прикрывая ладонью рот, и кивает еще не в состоянии говорить. Девчонка заспанная и взлохмаченная, но такая милая в этой своей домашней небрежности, которая не вызывает знакомого чувства брезгливости. Почему?! Потому что она естественная и привычная, и нет ощущения, что я оказался в замкнутом пространстве с незнакомкой, которую, встретив бы такой вчера, не пригласил бы к себе.

               На завтрак мы направляемся в хозяйскую половину дома. Стучимся, входим и идем, наобум повинуясь своим вкусовым рецепторам.  

               Натыкаемся на просторную светлую гостиную с камином в углу и столом на восемь персон, накрытым для завтрака. Из примыкающей к ней кухни на звук нашего появления выходит женщина в возрасте и, приветливо улыбаясь, что-то бормочет по-польски.     

               Растягиваю губы в ответ и выдаю не стандартное «Hey», а консервативное «Morning».

               Она зависает на мгновение, но потом произносит «Dzień dobry», после чего опять щебечет на своем. Пытаюсь разобрать сказанное, но понимаю, что ничего не понимаю. Н-да. Не люблю я общение на пальцах и идиотские улыбки а-ля «я не дурак, но ничего не понял», но, похоже, сегодня именно такой вариант.