– А за руль пустишь?

               Видимо, я реально дал слабину. Кира почувствовала, что из меня можно вить веревки.

               На мгновенье нахожу ее взгляд и забываю все фразы, которыми сейчас хотел подколоть. В нем столько предвкушения и надежды, и я, как гребаный Ромео, опять киваю.

               Она пытается сдержать в себе распирающую ее радость, а я боюсь, что малышка вот-вот взорвется, и, как только замечаю стоянку, направляю mini туда.

               Меняемся местами, пристегиваемся ремнями безопасностями. Кира находит мой взгляд, спрашивая: можно ли двигаться. Снова киваю, будто китайский болванчик.

               Улыбается так счастливо, что ее улыбка приклеивается и к моим губам, но на радостях слишком сильно давит на газ, и мы припечатываемся к сидениям.

               – Эй, потише. 

               – Я просто не ожидала, что она такая резвая, – бормочет в оправданье, кидая извиняющий взгляд.

               Ухмыляюсь:

               – Я предупреждал.

               Выезжаем из кармана и довольно-таки резво встраиваемся в поток. 

               – Я могу тебя и дальше менять. Ты будешь отдыхать, – щебечет она восторженным голосом, а я хмурюсь. Сомнительное утверждение. Мне кажется, сейчас, пока за рулем этот шумахер в юбке, от напряжения я устану больше, чем за весь вчерашний день в пути.

               – Посмотрим, – неопределенно отмахиваюсь, не отводя взгляд от дороги, и давлю ногой вместе с ней по несуществующей педали тормоза, когда нас подрезает какой-то придурок. Черт. Никогда бы не смог работать инструктором.

               Дороги в Германии бесплатные, но при этом хорошего качества. Нет ограничений, и немцы передвигаются быстро даже на машинах, не предназначенных для подобной езды. На скорости сто двадцать-сто тридцать километров в час нас не обгоняют только грузовики и кемпера. А еще одна особенность, которую я заметил, – множество туннелей, и у некоторых даже есть собственные имена. Это фишка как раз в духе впечатлительной Киры.

               Проехав два десятка километров, немного расслабляюсь, поскольку девчонка перестает нервничать и дергаться и вполне уверенно давит на газ, перемещая нас в пространстве, но перед Дрезденом я меняю ее за рулем.

               Оставив машину на Dresden Parking, мы идем по Фридрих-Август-штрассе на дворцовую площадь, находящуюся буквально в двух шагах, мимо «шествия князей» – длинного впечатляющего панно из фарфоровых плиток, изображающего саксонских князей разных лет. На нем Кира конкретно залипает и фотографирует чуть ли не каждую понравившуюся мелочь.

               – Это высший земельный суд, – произносит она, поковырявшись в телефоне, когда мы доходим до мрачного бежевого здания, словно «запачканного» временем. 

               Перевожу взгляд на скульптуру рядом, и моя неотразимая энциклопедия будто по взмаху волшебной палочки оживает и информирует:

               – Памятник Фридриху Августу I.

               Дальше мы идем к Дрезденскому замку, который оказывается более привлекательным внешне. Вижу, как моей всезнайке понравились все его изящные башенки с парящими в воздухе на шпилях затейливыми флюгерами и причудливый теплый желтый фасад.

               Сфотографировав ее на фоне замка, я послушно иду следом, понимая, что сам согласился на эту участь. 

               Мы посещаем дворцово-парковый комплекс «Цвингер», войдя через Коронные ворота, или на немецкий лад Кронентор, что выполнены в виде триумфальной арки, проходим возле Опера Земпера и мимо расположенного на театральной площади мужика на коне, который оказывается королем Иоганном, и выходим к Эльбе.