Я вспоминаю о мясе в вакуумной упаковке, что мы купили по дороге, и мы начинаем заниматься приготовлением ужина. 

               Сумрак, аромат костра, треск углей… Парень, взгляды которого обжигают и заставляют учащаться сердцебиение непонятно по какой причине, и три наглые морды по соседству, желающие разделить с нами ужин.

               Ник кладет на тарелку готовые куски и направляется ко мне в сопровождении трех лохматых помощников.

               – Давай пробовать, – произносит он, садясь на скамью напротив. – Первый раз выступал в роли повара.

               Я удивлена. Его действия выглядели весьма слаженно.

               Протыкаю вилкой кусок мяса и отправляю на тарелку, где уже дожидается своей участи салат.

               Молча пробую и смотрю, как Никита, разрезав мясо, делится с собаками. Не знаю: можно это делать или нет, но лохматые морды довольны, а я осознаю: в палитре всего, что мне в нем не нравится, начинают появляться позитивные мазки. Ведь для меня доброта – одна из обязательных человеческих черт. А он что ни говори обладает этим качеством и еще, как я убедилась, не равнодушен к собакам. Все три охранника фермы сразу его приняли. А это о многом говорит!

               Я всегда с опаской отношусь к людям, которые не любят животных. По мне это противоестественно! Каждое живое существо интуитивно должно тянуться к другому добродушному живому существу.

               Сказать ему об этом что-то мешает, и я хвалю его по иному поводу.

               – Вкусно! 

               Ухмылка.

               – А ты сомневалась?!

               Отрицательно качаю головой.

               Надо бы возмутиться, что он опять в своем репертуаре, а мне смешно. Наверно, я начинаю привыкать к его неординарной манере общения.

               Входим в комнату, и я, включая чайник, интересуюсь:

               – Что будешь: чай-кофе?

               – Покрепче.

               – Сухарики?! – язвлю я, а он, усмехаясь моему ответу, подходит к холодильнику и достает бутылку пива. 

               Увидев, как я изменилась в лице от вида алкоголя, Никита своим излюбленным насмешливо-ироничным тоном сообщает:

               – Местное. Надо же попробовать.

               Мне остается лишь закатить глаза и отправиться в ванную отмывать запах костра, въевшийся в кожу.

               Через полчаса водных процедур, что очистили не только тело, но и сознание, я выхожу из ванной и упираюсь в его взгляд, который не стесняясь ощупывает меня. Самые длинные пижамные шорты, что я нашла в своем чемодане, кажутся жутко короткими, а футболка как специально слишком прилипает к телу. Как дурочка ускоряю шаг и забираюсь под одеяло.

               Ухмылка, от которой мне становится совсем душно, и насмешливая фраза:

               – Какая шустрая.

               Не комментируя его слова, залипаю в телефон и делаю вид, что меня очень интересует лента новостей.

               Только когда Никита уходит в душ, я наконец выдыхаю. Я даже не могла подумать, что будет так непросто! 

               Минут через двадцать стихает вода, и я автоматически напрягаюсь. Но когда он, взбивая небрежно разбросанные мокрые пряди, выходит в одном полотенце на бедрах, я впадаю в ступор. Выглядит Никки совсем не так, как я привыкла. Сейчас язык не повернется назвать его «сладенький» – скорее, «мокренький», «голенький» … Пипец! Я просто кожей чувствую, что на нем нет одежды, и моментально забываю, как дышать. 

               «Вдох-выдох» – командую себе, но не получается выполнить простое действие. Я замерла и невоспитанно прилипла взглядом к его телу.