Наконец плотное движение на дорогах начало сменяться более редким, появился простор для глаз. Погода была переменчивой. Яркое солнышко время от времени скрывалось за тучками, дул легкий, но довольно прохладный ветер. Алекс сам не заметил, как выехал за пределы города, доехал до небольшого скального плато, откуда открывался беспрепятственный вид на небольшую долину. Популярное место для отдыха и посещения на удивление было пустынно, возможно, неустойчивая прохладная погода сыграла здесь роль. Алекс долго стоял у края выступа плато, всматриваясь в черточку, где земля соединяется с небом, не замечая холода. Его почему-то донимал вопрос – как бы он изобразил горизонт, если бы он был художником? Какие бы краски использовал? Как бы он дал понять почитателям его творчества, что за этой изображенной им гранью горизонта существует дальнейший мир? И что он огромен, многогранен. Там есть и хорошее, и плохое, и красивое, и уродливое, и счастливое, и горестное. На мысли о горестном он наконец почувствовал, что совсем продрог. На обдуваемом ветрами пространстве уши замерзли и болели от холода, но уходить не хотелось. Приподнял воротник куртки, втянул шею в плечи и, поочередно прижимая то одно ухо, то другое к искусственному меху воротника, попытался согреть их. В груди что-то продолжало болеть, но, несмотря на это, снова попытался глубоко вдохнуть, заполнить легкие этим прохладным воздухом, прочувствовать неповторимый запах деревьев, земли, горизонта. И, наконец, это удалось, давая ему понять, что он все ещё живой.

Глава 3

– Мама, мамочка! Прости меня, пожалуйста! Я очень виноват перед тобой! Я приехал к тебе, мне так нужно с тобой поговорить! Мама!

Алекс никак не мог справиться с всхлипываниями. Слезы жгли душу изнутри, несмотря на все усилия сдержать их, градом катились из глаз, и сохранять лицо мужчины в собственных глазах становилось все сложнее. Наконец, стальная воля сдалась, уступая место простым человеческим чувствам, не зависящим от пола, и рыдания сотрясли все его тело, выпуская наружу душевные муки, боль, безысходность, страдания.

– Мама, прости меня, что я так многого не понимал! Я думал, что впереди у нас с тобой еще очень много времени. Думал, что ты всегда будешь рядышком со мной. Ты ведь сама была врачом! Откуда взялся этот проклятый сердечный приступ? Почему ты нам ничего не говорила? Почему мы ничего не знали? Почему ты ничего не сказала? – Рыдания Алекса перешли в крик. – О, боже мой, прости меня! Что я несу? Мама, прости меня! Я так редко говорил, как сильно я тебя люблю. Ну почему, почему я не признавался тебе в любви чаще? Почему не обнимал тебя? Я бы сейчас отдал все на свете за то, чтобы хотя бы еще разочек увидеть тебя, обнять, почувствовать теплоту твоих рук, посмотреть в твои любящие глаза и услышать, как ты меня зовешь на завтрак или ужин. Мама! Мама, моя мамочка! Как редко я дарил тебе цветы… А нужно было чаще! Я частенько задерживался после работы с коллегами, оставлял тебя одну на выходные, чтобы провести время с друзьями. На праздниках я чаще отсутствовал, чем присутствовал. Мама, если б только можно было время вернуть вспять! Ты так ждала, когда я наконец женюсь. Но и тут я не успел тебя порадовать. Мама, ты ушла, и вместе с тобой ушел и весь мой мир. Если бы ты знала, как мне не хочется идти домой! Я приеду, а тебя там нет. Я не знаю, как тебе объяснить, но дома теперь какая-то давящая пустота. Вроде всё на месте, всё как обычно, но я физически ощущаю эту самую пустоту. Когда ты была дома, всё было окутано теплом, уютом. Приходишь домой вечером после работы, и всегда пахнет чем-то вкусненьким. Ты хлопочешь на кухне, накрываешь на стол, я мою руки, и мы ужинаем. Я рассказываю тебе новости, ты делишься, как прошел твой день. Мы всегда болтали с тобой обо всем на свете, я так любил эти моменты! А потом ты собиралась домой, и я, как истинный джентльмен, провожал тебя до дверей твоей квартиры. Ты всегда так мило смеялась: «Я могу и сама дойти. Ты провожаешь меня на расстоянии двух шагов с таким серьезным видом, словно мы идем до соседнего дома! Нам с тобой даже до другого этажа идти не надо. Сыночек, ты у меня такой шутник!» Мамочка, моя родная! Прости меня!