— Да, конечно, — кивнул, поднявшись с места.

— Пускай сидит, — услышал голос одного из операторов. — И надо чтобы кто-то из пациентов сел рядом, заснимем картинку сначала.

— Мы можем пригласить сюда кого-то? — посмотрела журналистка на Надежду. Та засуетилась, ища глазами «жертву».

Пока она искала нам «пациента», я представился и ответил на несколько вопросов не на камеру. Надежда привела мужчину не сильно свежего вида, но, кажется, он был совсем не против попозировать для телевидения.

— Осмотрите его, мы просто заснимем вашу работу, — снова попросила журналистка. Я вздохнул, но сделал то, о чем они просили.

— А теперь давайте поменяем локацию, — командовали мной журналисты. — Встаньте, пожалуйста, вот здесь.

— Так? – уточнил я.

— Да, спасибо, — улыбались девушки.

Я уже и отвык от того, что давать комментарии прессе — это так утомительно.

— Пишем? — посмотрела одна из журналисток на операторов.

— Да.

— Алексей Николаевич, почему вы решили стать волонтёром? — широко улыбалась мне Дарья, протягивая микрофон к лицу.

— Извините, подождите! — снова бежала к нам рыжая Надежда. — Тут ещё печатные СМИ приехали. Давайте уже все вместе!

К нам спешило ещё несколько человек, на ходу включая диктофоны. Они облепили меня со всех сторон, протягивая руки с микрофонами и диктофонами. Хотелось убежать от пристального внимания. Надо же было нарваться на такую засаду!

— Все готовы? — снова окинула своих коллег взглядом Дарья.

— Пишем, — скомандовал один из операторов.

— Итак, Алексей Викторович, почему вы сегодня пришли сюда? Почему решили стать волонтёром?

Я начал отвечать на вопросы, разумеется, не говоря всей правды. Рассказывал то, что от меня ждали: что люблю помогать людям, что это здорово, что это наш долг как сознательных членов общества и так далее и тому подобное. Вопросы не заканчивались. Каждый журналист задал как минимум по два.

— Как волонтерство сказывается на вашей основной работе? — внезапно услышал я голос, от которого у меня сердце трепыхнулось. Я резко повернулся к златовласой девушке, которой несколько недель назад спас жизнь, и застыл как вкопанный.

— Это такой сложный вопрос? — не сдавалась она.

Я молчал.

— Всё, мы уже всё, что было нужно, записали, спасибо за интервью, Алексей Викторович, можете сегодня в вечернем выпуске новостей искать себя, — улыбнулась Дарья Покровская. Нечто подобное говорили и её коллеги. Только кивал, даже не глядя на них. Всё внимание сосредоточил на той бессовестной золотоволосой ведьме, о которой я только и думал в последние недели. И это были совсем не хорошие мысли. А новость о том, что она подала на меня в суд, и вовсе заставила меня испытывать к ней жгучую неприязнь.

Майя

Не смогла долго сидеть на больничном. Мне нужно было чем-то отвлекать мозг, иначе становилось невыносимо. Я съехала от Ромы сразу же после выписки из больницы. Собрала вещи, когда он был на работе, и перевезла их к лучшей подруге, пока не найду себе жилье. Со Светой мы знали друг друга с самого детского сада. Бывало, что могли не общаться по несколько месяцев, когда обе были заняты. Особенно я отдалилась от неё (да что греха таить — от всех!), пока готовилась к беременности, а потом ходила, поглощённая новым состоянием. И все же Светка стала тем самым человеком, о котором я подумала в первую очередь, когда размышляла о том, где пожить некоторое время. К родителям ехать не хотелось. Я знала, что в их заботливых руках я совсем расклеюсь. Да и не могла я обсуждать с ними то, что произошло в моей жизни. Может быть, когда-нибудь я все им расскажу подробно, но в тот момент хотела не расспросов, а молчаливого принятия меня в том состоянии, в котором я находилась. Света подходила на эту роль идеально. К тому же у неё была своя двухкомнатная квартира, и я знала, что, кроме её двух котов, никому больше не помешаю. Да, её питомцам, пожалуй, моё временное переселение не слишком нравилось, но это казалось меньшим из зол.