Волей случая они оказались на одной стороне, но фортуна капризна, а судьба имеет скверное чувство юмора. Сегодня порченный был союзником, завтра – мог стать злейшим врагом. И ответственность за помощь убийце ложилась на плечи ткача.

Керден не давал обещаний. Ни Данте, ни Мисарре, ни себе. Никому. Он мог открыть келифос, создать плетение и избавить человека от мук. Быстро, без боли. Это было бы милосердием. Даже в отношении существа, которое совершенно его не заслуживало. Порченные были зверьми – яростными, жестокими, безумными.

И всё же порченный убегал. Он сохранял рассудок, пока находился под куполом, осознавал, что ждёт его снаружи. И всё равно бежал.

Вскоре на горизонте показалась телега. Крепко сбитый мужичок с кудрявой бородой помог погрузить порченного в повозку, встряхнул вожжи, подгоняя кобылу.

– Не похоже на змеиный укус, – бросил он через плечо.

– Перед этим мы ввязались в драку, – соврала Мисарра. – Быстрее, прошу вас. Нашему другу нужна помощь.

– Выглядит и впрямь скверно, – согласился мужчина. – Не переживай, знахарка его подлатает. У неё всяких трав водится. На представлениях чего только с нашими ребятами не случалось.

Он завёл долгий рассказ о жизни бродячих артистов и путешествиях их скромного каравана.

Керден слушал вполуха. Судьба цирка его не заботила. Мысли занимал порченный и деяния, которые могло совершить вселившееся в него существо. В Соледре ткач убедился, что сколь бы благочестивым, великодушным и добродетельным ни был человек, попав под влияние маниту, он превращался в зверя. И благо, если рядом окажется ткач, способный его усмирить.

Лагерь артистов состоял из трёх шатров да пяти цветастых фургонов. Женщины засуетились у телеги, мужчины помогли перетащить больного под навес. Мисарра наскоро сочинила трагичную историю их незадавшегося путешествия. Керден угрюмо кивал, изредка соглашался и возблагодарил Единого, когда знахарка приказала посторонним убраться из шатра.

Мисарра осталась. Сначала до вечера, потом – до поздней ночи.

Керден сидел у костра, потягивая кислый квас.

– Караван уходит утром, – сказала девушка, опустившись на пёстрое от заплат покрывало. – Убедила их не заезжать в Стонфорд.

Ткач молча кивнул.

– Знаю, ты не хотел ему помогать, – продолжила она. – Но мы живы только благодаря ему. Если бы он не отвлёк того ткача…

– Это был не ткач, – ответил Керден. – Порченный. Очень сильный. Раньше я таких не встречал. – Он чуть было не сболтнул про Соледру, вовремя осёкся, приложился к стакану. – Мы выбрались. Это главное.

Девушка устало улыбнулась.

Караван отбыл утром, взяв курс на Грун. Мисарра тепло распрощалась с артистами, с благодарностью приняла мешочек с травами да котомку с провиантом. Вместе с ткачом они побрели на восток.

Порченный бесследно исчез перед рассветом.

Кронсборг – небольшой городок на равнинах – после войны стал сердцем Приграничья. Улицы заполонили фермеры, торговцы и кочующие по стране караванщики. Количество людей возрастало к сезону сбора урожая и резко сокращалось по его окончании. Стараниями сотен крестьян забивались до отказа зернохранилища, выращивался скот, отстраивались курятники, ремонтировались конюшни, дабы в суровые зимы суметь прокормить вверенные местному лорду поселения да удовлетворить растущие аппетиты столицы. Непрерывно кипящая летом работа прекращалась на время сезона дождей, когда дороги превращались в сплошное месиво грязи. Повозки застревали на трактах, и безрассудные возничие были вынуждены пережидать непогоду в полях, а после, каясь и кляня бесконечный ливень, спешно доставлять товары в города.