Кровь отхлынула от лица, когда в центре водоворота появилось размытое отражение. Искажённое болью, покрытое морщинами лицо старика с бирюзовым пламенем вместо глаз. Должно быть, таким нашла его Эллоя. Возможно, поэтому никогда не спрашивала о случившемся.

Керден вернул рисунок в книгу, перевернул страницу, с недоумением рассматривая дыру в бумаге. После Соледры он не касался магии. Однако три последующих листа были испещрены символами, а страницы склеены друг с другом. Их небрежно сложили и неумело заштопали по краям, будто заплатку на старом покрывале. И сколько бы он не пытался разделить страницы, прочесть надписи или воссоздать проекцию плетения – ничего не получалось.

Подобраться к разгадке не вышло и спустя четверть часа. Не было сомнений, что правильное плетение с лёгкостью проникнет под неуклюжие стежки, разрежет нити, соберёт обрывки символов в чёткий рисунок. Проблема заключалась в необходимости воспользоваться магией.

Керден вернул фолиант под подушку, растянулся на кровати.

Шум в гостиной стих. Дом опустел. Ловцы снов под потолком слегка покачивались от сквозняка.

Два последующих дня прошли в молчании. Мисарра не пыталась завязать разговор, Керден не навязывался. Маниту не объявлялся, по крайней мере, в присутствии гостя.

Занятий, кроме бесконечного чтения писем Эллои да изучения магической книги, не было. Желание разобраться в толстых томах по травничеству исчезло практически сразу. Зевая, Керден прочёл пару страниц. Правила высушивания листьев чемерицы, полезные свойства цветков календулы – скучнее чтива ему не попадалось.

Чучело совы бывший ткач предпочитал обходить стороной. Встреча с маниту пугала его. Керден корил себя, уговаривал вернуться к тому, кем был раньше. Безрезультатно. Пожелай он создать даже простенькое плетение, как магия вновь затянет его в жуткий водоворот.

Скрипнула входная дверь. В гостиной раздались шаркающие шаги.

– Я знал твоих родителей с самого их детства, – пробасил мужчина. – Они бы не позволили этому случиться.

– По-твоему, нужно отдать его на растерзание Лоику? – сокрушалась Мисарра.

– Возможно, так будет лучше для тебя.

– Лоик не станет разбираться. Объявит его порченным и отрубит голову. Вспомни Мердока Трёхпалого.

– В прошлом году всё было иначе…

Слова старика заглушил грохот дров, брошенных у камина.

– …не жалею, – закончила Мисарра. – Уверена, ему нравится столица.

В гостиной пахло лесом. Прохладный осенний ветерок пробирался в окна, покачивал занавески, путался в развешенных на верёвках грибах и травах. Мужчина, сгорбившись, сидел на табурете у входа. С появлением Кердена старик заметно напрягся.

– Добрый вечер. Керден, – представился бывший ткач.

– Ронан, друг семьи, – ответила за гостя девушка.

– Рад знакомству.

Старик кивнул, подкинул к дровам связку хвороста, спешно распрощался.

Мисарра закрыла лицо руками.

– Зря я тебе помогла, – вздохнула она.

– Ещё не поздно всё исправить, – съязвил бывший ткач.

– Поздно. Вчера пропала дочь портного. Ходят слухи… Местные винят во всём тебя. И меня заодно.

– Я всё время находился здесь.

– Мне можешь не рассказывать. Но Лоик плевать хотел на любые доводы. Люди боятся. И с каждым днём страх становится сильнее. Если ты, действительно, ткач, докажи. Покажи им магию.

– Не могу, – тихо отозвался Керден.

Ночью его снова терзали кошмары. Он стоял на краю разрушенного моста, тёмные воды омывали обломки, размазывая по камням бирюзовую пыльцу и скользкие водоросли. По другую сторону реки виднелись надгробия древнего погоста, слышался жалобный вой, будто ребёнок, сорвав голос, рыдал над могилой. Он долго вглядывался в темноту, наблюдал, как туман обволакивает могильник, сгущаются тени и из мрака рождается нечто. Что-то живое, свирепое и голодное.