– «Я смогу…», – проносится в мыслях Леона, когда он, продолжая стискивать в руках крепкое тело брата, открывает заплаканные красные глаза, смотря вглубь лесной чащи.

Кэрнил всей душой жаждет справиться со своим телом, разумом и тревогой в опасные моменты, потому что, не будь Фрая рядом, он бы сейчас не сидел на полу старого трактира; его бы не обнимали за плечи, прижимая к себе и успокаивая ровным, родным голосом. Не будь Деймон так мнителен к осторожности, переживая за неуклюжего него, всё давно бы закончилось плачевно.

– «Смогу… стану лучше», – Кэрнил даёт себе слово. Он всем сердцем хочет сдержать его и показать Деймону, что может постоять за себя. Пусть не сразу, а со временем, но он обязательно постарается воплотить это в жизнь. – Прости… – он уже не маленький мальчик, чтобы попусту лить слёзы и дрожать от страха. – Я…

– Молчи, – спокойно, ровно, резко.

– Но я… – Кэрнил, снова сдерживающий с большим усилием новый поток слёз, левую ладонь кладёт на грудь Фрая, сжимая одежду.

– Молчи.

Поджав губы, готовый снова расплакаться от того, как грубо Деймон говорит, Леон сглатывает скопившийся ком в горле, отстраняясь.

– Нормально?

Кротко кивнув, Кэрнил отворачивается, подолом футболки вытирая щёки и глаза, высмаркиваясь. Сочувственно окинув его взглядом, Деймон опускает голову, зачёсывая пятернёй волосы. Тяжело выдохнув, Фрай проводит рукой по шее, заламывая её – слышится характерный хруст суставов. От этого звука Леона передёргивает: он терпеть не может, когда кто-то так делает, потому что ощущает себя омерзительно. Усмехнувшись, прекрасно зная отношение брата к такому, берёт в руки винтовку, вставая: осмотр территории ещё не был до конца завершён. По крайней мере, ему предстояло еще спуститься в подвал.

– Сиди тут, на страже, я спущусь.

Выставив дуло оружия перед собой, Фрай подходит ко входу в подвал, вытаскивая из кованной подставки на стене рядом факел. Ступив на первую ступень, он останавливается, услышав дрогнувший голос Леона:

– Я… Я с тобой.

– Нет. Я сказал – сиди на страже. Тем более, с ногой спускаться будет тяжело.

Снова поджав губы, обиженно опуская голову, Кэрнил тихо угукает, проводя ребром ладони по носу, шмыгая.

Вздохнув, устало моргая, Деймон продолжает спускаться по деревянным ступеням, издающим противный скрипучий звук – для них незваный гость явно был тяжёлой ношей. Остановившись на последних двух, не ступая на пол, он сглатывает ком в горле, видя тело ребенка, которого убил. Фрай понимает, что это уже не человек и слабину давать было нельзя, но в тот момент у него была лишь цель спасти, а сейчас, видя дело собственных рук, желудок немного скручивает. Это не первое его убийство, но первое, когда он видит недруга столь отчётливо.

Убрав руку от ствола, отпуская оружие висеть на плече, Деймон прикрывает рот, сдерживая рвотный позыв. Больно. Скривив лицо, когда невыносимая боль пронзает тело в районе желудка, закрывает глаза, пытаясь прийти в норму.

От тошноты начала кружиться голова, сердце быстрее забилось, а перед глазами заплясали белые мушки.

– Эй, Дей-Дей, ты в норме? – Леон, услышав странные звуки, издаваемые братом, обеспокоенно интересуется, заглядывая в подвал.

– Да, – сглотнув подступившую к горлу рвоту, Деймон быстро отвечает, отнимая руку от лица, снова обхватывая винтовку и наставляя дуло.

– Ладно, я, если что, тут сижу. На страже, – обиженно булькает, снова отползая от хода на нижний уровень, продолжая осматриваться по сторонам, пытаясь совладать со страхом перед темнотой леса.

Кашлянув, прочищая глотку, Деймон становится на пол, обходя труп заражённой, отбрасывая собственную кривую тень. Подвал представлял собой совсем маленькое обтёсанное брёвнами помещение: в одной стороне старые бочки из-под пива или чего покрепче, а с другой – полки, на которых раньше, в пылу жизни этого заведения, хранили продукты. К глубокому сожалению Фрая, сейчас они были пусты: лишь редкие чёрствые крошки говорили о том, что на этой полке лежали буханки хлеба или другие хлебобулочные изделия.