Привыкнув к боли в левой лодыжке, Леон просто по инерции передвигает ногами, опустив голову и закрыв глаза. Он устал настолько сильно, что сил не осталось действительно ни на что. Нет сил ни смеяться, ни болтать, ни даже идти. Если бы не Деймон, он бы уже давно рухнул, оказавшись в облаке пыли.

– Леон… – Деймон неожиданно подает голос, сначала не узнав тот: сел немного после долгого передвижения в тишине. – Эй! – он продолжает идти , ускоряя шаг. Тряхнув Кэрнила, заканчивает свою мысль: – мы дошли.

– Неужели?..

Леон, совсем вымотавшийся, полностью потерявший всякую надежду на ночлег под крышей, поднимает искрящиеся от радости глаза, видя впереди указатель с висевшей под ним деревянной, очень старой, потрескавшейся от времени, табличкой – «Трактир тётушки Роуз». Между слов он смог различить бледный рисунок в форме кружки пива со стекающей пеной по краям. В животе предательски заурчало, а во рту скопились слюни, которые пришлось сглотнуть, представляя, как терпкое холодное пиво вливается в горло.

За скрипевшей вывеской, шатающейся под лёгкими порывами ветра, он смог увидеть полуразрушенное здание. Быстро пробежав глазами по его ветхим стенам, местами отсутствующей крыше Леону показалось, что это больше похоже на какой-то сарай или свинарник, давно покинутый и оставленный в этой глуши медленно сгнивать. Чем ближе они подходили, тем больше и обширнее открывался взору трактир.

Корчма оказалась невзрачной. Всё здание было деревянным, сверху, в каких-то местах отсутствующая или сгнившая, соломенная крыша, покрывавшая тонкие бревна. Главный вход, ничем непримечательный, даже немного пугающий: обычная дверь, слишком маленькая для высоких или плечистых, рядом разбросаны разбитые бочки и валяется лестница – сделана из дерева, сгнившая, сломанная. Трактир, если бы они могли глянуть сверху, был построен в виде буквы «П», но чуть короче по краям. С левой стороны был ещё один вход: через него, как понял Леон, вываливали помои, потому что запах с той стороны доносился просто ужасный. Не самое лучшее расположение, учитывая, что застоявшийся алкоголь, протухшую еду и прочую грязь вываливали прямо рядом с главным входом. Проходи Кэрнил здесь, когда тут были люди, он бы ни за что не переступил порог такого гнилого заведения: в этой корчме, он уверен, питались лишь настолько бедные люди, что ему их стало жаль. Леон не знал их и не мог знать, но по своей натуре, достаточно ранимой, нежной и романтичной, уже имел к ним сострадание и жалость.

С правой стороны парни увидели развалившуюся стену: туда им уже было не пробраться, но их это не волновало. Их уже мало волновало, насколько этот трактир прогнил и разрушился, потому что снаружи было видно, что внутри найдётся место, где можно будет спокойно переночевать.

– Аккуратно, пошли.

Почувствовав в себе волну новой силы, Деймон крепче обхватывает талию Леона, начиная быстрее волочить до входа в трактир. Он хотел поскорее посадить его и отдохнуть, но понимал, что сначала придётся осмотреть всё, чтобы не попасться в ловушку или не встретить того, с кем не особо хотелось бы видеться в ночи.

– Ну, ты даёшь, монстр… – выдаёт устало, хрипя, скатываясь по стене на пол. – Ты вообще когда-нибудь устаёшь? Ужас… – Кэрнил отхаркивает сгусток вязких слюней чуть правее от себя, прямо на порог, через который они быстро переступили, затворив дверь.

Правда, прикрывать её не требовалось. Задняя стена, за стойкой, где должен стоять трактирщик, отсутствовала. Вид открывался на завораживающий, мрачно-пугающий лес, меж стволов деревьев которого не было видно ничего, кроме пляшущих в воображении чудовищ. Передёрнувшись от странного чувства страха, Леон отворачивается, лишь бы не смотреть в эту темень, пугаясь ещё сильнее.